Русская Православная Церковь Московский Патриархат Подольская Епархия Малинское благочиние
ТИХВИНСКИЙ ХРАМ
Меню:

читаем Ветхий Завет 2

Страницы: 1 2 3

^Когда слабеют объединяющие народ связи…

Содержание страницы

О разделении

Итак, мы остановились на том, что образовались два царства – Иудейское и Израильское. Это было Божие наказание за нечестие Соломона. Надо учесть еще, что колена, составлявшие единое государство Израиль, не рады были, что ими правит представитель какого-то одного колена. Особенно это не нравилось представителям самого многочисленного и воинственного колена Манассиина. Не менее сильное, колено Ефремово тоже претендовало на первую скрипку в общей симфонии всех колен Израиля.

Понятно, всеми движет обыкновенное властолюбие, как это было и в пустыне, – не признавать власть Моисея: мы-де священники, каждый из нас имеет право управлять народом. Богопротивлением жило издавна и колено Ефремово. И когда выбрали царем Саула, потом Давида, потом Соломона, колено Ефремово ощущало себя неудовлетворенным. Едва появляется возможность образовать собственное царство, колено Ефремово и все прочие колена ее используют.

Если бы не многочисленное колено Ефремово, остальные, может быть, и не решились бы. Но когда появляется сильное ядро, которое может поставить и воинов, и волевых мужей, и просто достаточное количество людей, чтобы построить город, охранять его и воздействовать на окружающие государства, на окружающие племена, остальные идут у него на поводу.

Иеровоам, который стал первым царем Израильского царства, был из колена Ефремова. Факт политической истории: если бы была сильная власть, чтущая Бога во всех своих движениях, как царь Давид, Бог Своей благодатью этот народ хранил бы единым – это же особый народ. Но как только слабеет связь правителя с Богом, слабеют внутренние связи, связывающие этот народ воедино. Примеров тому достаточно в мировой истории, в том числе и в нашей.

Важно понимать, какое значение имеет религиозная составляющая в жизни любого народа, особенно народа израильского, Иеровоам допустил страшное нечестие, хотя и меньшее, чем Соломон. Он понимал, что эти 10 колен, образовавшие особые государства, сохранили потребность ходить в храм Иерусалимский, совершать там жертвоприношения, являться пред Лицом Божиим, ходить к тем священникам.

Не следует думать, что весь народ сразу же целиком и полностью перестал чтить заповеди Божии и не исполнял положенных священнодействий.

Были вещи, которые не совершались, например, троекратное собрание народа по трем великим праздникам: в пасху, в Пятидесятницу и в праздник Кущей. Праздник пасхи всенародно не праздновался в царствование Давида и даже раньше. Многое было потеряно, но кое-что исполнялось.

Кроме того, величайший храм, совсем недавно построенный, – разумеется, люди хотели туда ходить, для них этот храм был не только символом величия их Бога, но и косвенно свидетельствовал, как славен их народ. Он напоминал о том, чему и Кому обязан народ этой славой.

Понимая, что народ будет ходить в храм и рано или поздно может захотеть вернуться в единое царство, как в один храм, единое религиозное пространство, Иеровоам предпринимает усилия, чтобы не позволить совершиться религиозному сближению двух расколовшихся кусочков единого прежде общества.

Что он делает? Он ставит двух золотых тельцов – одного на юге, другого на севере – и говорит: «Вот бог твой, Израиль. Вот те, кто тебя вывели из Египта. Вот те, благодаря которым ты прошел через пустыню. Вот те, благодаря которым ты завоевал Землю Обетованную». Конечно, это нарушение заповедей, нечестие. Во-первых, потому, что идолов нельзя делать, во-вторых, только одно место освящено Богом, он это понимает. Но все-таки это и не язычество, не то, что допустил Соломон; Иеровоам все-таки не называет этих тельцов иными именами. И священники, которые будут здесь совершать жертвоприношения, возглашают все-таки имя Бога Израиля. Но он понимает, что священники настоящие здесь служить не могут, и ставит священников не из колена левитов – просто людей, которые пришлись по случаю (что-то вроде самосвятов, тех старцев, которые возглавляют порой старообрядческие и протестантские общины), людей безблагодатных, но поставленных с санкции власть имеющих осуществлять обряд в целях сплочения израильского государства.

Получается, что вся эта религиозная ситуация – именно государственный культ. То есть Бога с ними нет, никакой благодати тут нет, просто государство в целях собственной безопасности, самосохранения предполагает создать религиозный государственный культ, который бы помог удовлетворить религиозные потребности народа, и не надо бы было ходить поклоняться в другое государство в храм Иерусалимский. Люди, конечно, ходили. Когда пророк Илия будет с плачем взывать к Богу, причитать, что один остался, все совратились вослед иным богам, Бог скажет: «Я сохранил Себе среди израильского народа 7000 людей, которые не преклонили колена перед Ваалом».

^Губительная привычка Богопротивления

О разделении

При водружении золотых тельцов присутствовал сам царь Иеровоам, и явился Божий человек, который проклял от имени Божия этот жертвенник и предсказал, что однажды один Иудейский царь (будет такой – Иосия) разрушит золотого тельца в городе Вефиле и на нем сожжет человеческие кости. А, по тогдашнему верованию израильскому, жертвенник, если на нем горели человеческие кости, считался оскверненным. Иеровоам повелел убить этого человека Божия, но рука его одеревенела, и он ничего не мог сделать. Но не изменил своего намерения, и тельцы были поставлены.

Конечно, это было преступление Иеровоама, тем более тяжкое, что он еще задолго до этих событий знал, что Бог его избрал. Еще когда Соломон был жив, его однажды встретил пророк Ахия и сказал ему, что он будет царем над 10 коленами. И вот он, зная, что поставлен Богом, не надеется на Бога. Иеровоам имел все возможности (и способности) стать таким же царем, как Давид, и положить начало новой династии, только в царстве Израильском, но при благочестии, а он не понадеялся на Бога, решив употребить для сохранения и упрочнения царства хитрость – сплотить свое царство не исполнением заповедей Божиих, а такой (как ему казалось, невинной) вещью: убедить людей ходить не в Иудею, не в Иерусалим, а кому куда ближе,– кому в Дан, на север, кому в Вефиль, на юг. И даже на вразумление, полученное при сооружении жертвенников, он никак не среагировал.

И когда спустя некоторое время к пророку, предсказавшему ему царство, он посылает свою жену с тем, чтобы она спросила, что будет с сыном, Ахия говорит страшное проклятье, что никто из его рода править не будет.

После этого началась чехарда в Израильском царстве, до самого падения его, – никто из тех, кто по своей ли воле или по воле Божией становились царями, не отменял установления Иеровоама. В лучшем случае сам царь умирал, а его потомки были либо свергнуты, убиты, либо и до потомков дело не доходило – их просто не было.

Никто ничего не хотел менять. А потом уже и в принципе невозможно стало изменить: во-первых, появилась привычка, которая стала буквально второй натурой, традиционной чертой характера граждан Израильского царства, – привычка противиться Богу. Когда человек привык говорить Богу «нет», согласиться с Ним бывает очень трудно: переступить через себя тяжкло, это любой человек, который хоть однажды хоть какой-то страстью был одержим, знает: даже если это грех, разрушающий его и его близких, очень трудно просто согласиться, что он действительно одержим страстью, и попросить у Бога помощи – ведь попросить помощи это все-таки смириться, а человек-то привык жить по своей воле. Так возникает привычка не слушаться Бога.

Эта привычка ярко демонстрируется, например, научной теорией дарвинизма. Все более или менее знают, как родилась эта теория, из какой каши, из какой грязи она выплыла в том виде, в каком сейчас есть. И можно поразмыслить над этим, но ведь это уже некоторое стремление послушаться Бога: попытка подвергнуть теорию дарвинизма сомнению – это движение души, ума, чтобы рассмотреть возможность существования Господа; заранее согласиться с тем, что если нет эволюции, то я должен Его послушаться. На самом деле люди не за научность своей теории борются, а борются сами с собой, с ощущением, что придется послушаться Бога (чего им очень не хочется).

Привыкли и цари, и вельможи Израильского царства не слушаться Бога. Это стало нормой их жизни и традицией: постепенно появились люди, для которых стало само собой разумеющимся, что есть два тельца («мои дедушка, бабушка, мой отец, моя семья говорили, что это и есть тот бог, который вывел нас из Египта и ввел в Землю Обетованную») и нет надобности ничего читать, да и нет никаких книг, все ученые остались в Иерусалиме – истинное священство, которое хранит знания о Боге и книги Священного Писания, осталось в Иерусалиме. Священники, которые служат в Вефиле и в Дане, не знают ничего, да и не заинтересованы знать, ведь любая книга опровергнет их право священнодействовать от имени Бога. Поэтому никто ничего не читает и читать не хочет, и вырастает поколение, которое считает это нормой вещей и гордится, что, почитая этих идолов в Дане и Вефиле, оно сохраняет верность отцам.

Это очень похоже, например, на наших старообрядцев, которые знают всю несообразность того, что у них в конце концов получилось. Например, беспоповцы, у которых нет вообще никакого священства, понимают, что это не имеет никакого отношения к Евангелию, – и не заинтересованы в том, чтобы люди Евангелие читали, порой даже запрещают его читать. Сами же привыкли к тому, что есть, и хранят переданную традицию не потому, что это истина, а потому, что «так передали предки». А «почитать веру предков – святое дело».

Традиция, ставшая бытом, без духовного горения, без соотнесения своего быта и своих традиций со Священным Писанием, погубила Израильское царство. Один из царей Израильских, Ахав взял в жены дочь Сидонского царя Иезавель. Это известное имя, оно стало нарицательным, и очень многие наши церковные публицисты, от святых отцов-каппадокийцев до писателей даже XVIXVII веков, вспоминали этот образ. Имя Иезавели стало нарицательным, как имя отродья сатанинского, что борется с Богом и иначе жить не может. Жестокая человеконенавистница, злобная и коварная, она, выходя замуж за Ахава, привозит с собой уже настоящих идолов и настоящее язычество, она привозит с собой Ваала, и с этого самого времени культ Ваала начинает распространяться по Израильскому царству: она усугубляет положение тем, что появляется откровенное язычество, служение иному богу. Уже священники не просто кем-то поставлены, а выписаны Иезавелью из Сидона; за Ваалом приходит культ Астарты со всеми мерзостями, и духовная ситуация в Израильском царстве становится совершенно никуда не годной. Это предопределяет его падение.

^Пророческое служение в Ветхом Завете

Делай, что должно…

В Израильском царстве воцарился Ахав и взял себе в жены дочь Сидонского царя по имени Иезавель. Это открывает совершенно новую страницу в истории и Израильского царства, и библейского повествования. Народ Израильского царства по примеру Иезавели уклоняется в идолопоклонство, и служители Ваала и Астарты, жрецы безбедно здесь живут и поэтому приезжают во множестве. Уклонение Израильского царства достигает критического градуса, когда фактически ставится вопрос о дальнейшей судьбе Израильского царства.

Для читающих Библию история царя Ахава открывает и совершенно необычную историю жизни пророка Илии – удивительного человека, настолько особо стоящего в череде других пророков, что Священное Писание делает его образцом: как царь Давид образец царя, так пророк Илия образец пророка.

И совершенно не случайно говорят про Иоанна Предтечу, что он будет во всем подобен Илии. Как говорят святые отцы – толкователи Священного Писания, в последние дни мира именно пророк Илия придет на землю к народу еврейскому, чтобы засвидетельствовать ему последний раз о истине и призвать к покаянию. И, как свидетельствует Священное Писание, значительная часть еврейского народа поверит словам пророка и обратится к Богу, то есть, в контексте последних судеб мира, ко Христу. Но мы сильно забегаем вперед.

Прежде чем говорить о пророке Илие, необходимо хотя бы несколько слов сказать о пророческом служении. Оно занимает очень важное место в Ветхом Завете именно со времени пророка Илии (это не значит, что не было пророков до него – были, они упоминаются в Библии, но такое влияние на судьбы царства и людей, с точки зрения мессианских пророчеств, пророки начинают играть именно с пророка Илии).

Надо четко понимать, что пророк Библии не есть предсказатель в нашем понимании этого слова, не ясновидящий, который предсказывает будущее. Главнейшая роль библейского пророка – это откровение воли Божией, свидетельство о Боге в конкретной исторической реальности, в конкретном бытовом сюжете, в конкретной точке истории, времени, пространства. Его задача – сказать, какова воля Божия, что хочет Бог, что Он задумал, что Ему угодно от человека. И, конечно, такое свидетельство воли Божией особенно необходимо, когда народ сильно отступает от Бога. А когда люди, народ, общество, город, семья живут по воле Божией, когда они исполняют заповеди Божии, пророческое служение не обязательно – даже если есть люди одаренные, помазанные Богом, они не пророчествуют, нет в этом нужды. Само значение пророка и воля Божия, возвещаемая через него, становятся понятны только когда народ отступает от Бога и необходимо его на путь Божий вернуть или хотя бы удержать тех, кто среди всех соблазнов и искушений пытается еще чтить Бога. Тогда для подтверждения слов пророков Бог дает им благодать в силе свидетельствовать о пути Божием – в силе их слов и таких знамений, чтобы стало очевидным: пророк действительно дает свидетельство Бога, и невозможно сопротивляться этому свидетельству. Это самое главное значение пророческого служения. Понятно, что быть таким пророком может только человек, которого Сам Бог приблизил к Себе, избрал для этого служения.

Если Бог даст, мы когда-нибудь будем с вами беседовать именно о пророческих Книгах, и увидим, что каждый из великих пророков (да и из малых, про которых не всегда рассказывается подробно) был призываем Богом через какое-то особое действие. Человек действительно соприкасался с Божественной благодатью и получал дар слышать слова Божии. Есть такой поэтический образ – «будто Бог говорил на ухо» этому пророку, а пророк пересказывал слова всему народу.

И поскольку все беды мира – и пророки это знают, в отличие от очень многих, – главным корнем своим имеют грех, по веянию Святого Духа пророки свидетельствуют, что грех всему виной.

Естественно, что всякий раз пророчество начинается, имея базой конкретную историческую ситуацию, но почти всегда восходит к мессианским пророчествам, к свидетельству о Мессии, о Христе, о Том, Кто, придя, избавит человека от проклятья быть грешником, от невозможности служить Богу.

С особенной силой эта часть пророческого служения выступает в Книгах великих пророков Исаии и Иеремии и пророка Иезекиля. В пророках, упоминаемых в Книге Царств, это не явлено с такой силой. В Книге Царств упоминаются несколько пророков, из них два чрезвычайно известны, известны их великие дела, – это пророки Илия и Елисей. Они очень известны и в нашем народе, память их чтится, их имена на слуху, в отличие от пророков, которые оставили свои писания в корпусе Книг Ветхого Завета, таких, как Исаия, Иеремия и другие малые пророки. Так вот, пророки Илия и Елисей сотворили много чудес, про них сказано в Книгах, но что они написали, мы не знаем. Мы не знаем даже, писали ли они что-нибудь вообще. Во всяком случае, Промысел Божий не сохранил для нас их писаний. Хотя вокруг них было очень много учеников, нечто вроде общины и, несомненно, были люди, которые записывали что-то (раз вошли в корпус Книг Ветхого Завета повествования об их делах, о чудесах, которые они творили). Но вот их собственных писаний до нас не дошло и в корпус Книг Ветхого Завета не попало.

И есть другие пророки, о жизни которых мы знаем сравнительно мало (например, о жизни пророка Иезекиля), а их писания знаем, изучаем, и они имеют огромное значение для понимания, чем жил Ветхий Завет и израильский народ, чего он чаял и за что был наказан.

Свидетельства этих пророков во многом до сих пор очень значимы для основных моментов нашей веры.

Пророк Илия. Мы почти не знаем ничего о его жизни, кроме тех обстоятельств, которые связаны с судьбой царя Ахава, Израильского царства и предсказаний, обличений , которые он являл этому царю. Мы знаем только, что он Фесвитянин, то есть родом из города Фесвы. Он был, как свидетельствует Священное Предание, девственником, у него не было семьи, что большая редкость для Ветхого Завета.

Неизвестно, каково его детство, где он был и что делал. И он появляется только чтобы засвидетельствовать царю Ахаву его нечестие, что тот поставил идолов – чужих богов, и за это он наказывает царя Ахава и весь народ, который верит царю Ахаву, засухой. По слову пророка Илии наступает великая засуха, которой до этого еще не было, – как свидетельствует Писание, продолжавшаяся 3,5 года. От этой засухи сам Илия уходит в пределы соседнего государства (причем уходит в страну языческую), в Сарепту Сидонскую. А там тоже засуха и, стало быть, голод. Видимо, там все-таки не так было тяжело, да и, как свидетельствует чуть позже Священное Писание, по всем городам и весям слуги царя Ахава искали Илию, чтобы умертвить. Итак, он удаляется в Сарепту Сидонскую, и что видит? Везде голод, и в Сарепте живет вдова, у которой есть сын, и эта вдова берет последнюю меру муки, последнюю ложку масла, чтобы замесить муку и сделать лепешечку поесть ей и сыну, как она говорит пророку Илие: «и умереть», потому что у них больше ничего нет и ничего не предвидится. Она говорит это пророку Илие, замешивая муку, – просто констатирует факт. Ни трагедии, ни какого-то надрыва в этом свидетельстве нет. Пророк Илия говорит: «Все правильно ты говоришь, но сделай эту лепешку и накорми сначала меня, и тогда Господь сделает так, что ни масло, ни мука не кончатся». И вдова стряпает лепешку и дает ее Илие.

Мы все слышали эту историю, ведь каждый год читается Евангельский сюжет, что Христос эту вдову из Сарепты Сидонской приводит как пример веры. И, тем не менее, она остается до конца не прочувствованной. Представьте, вы берете последний кусок хлеба, чтобы накормить единственного вашего ребенка, и приходит совершенно незнакомый человек, да не просто незнакомый, а чужестранец, более того – из страны недружественной, и говорит: «Дай этот кусок хлеба мне» и обещает при этом, что ничего у вас не кончится, что и вы, и сын ваш будете накормлены. Какую веру должна была иметь эта вдова, какую нравственность, какое благоговение перед Богом, что поверила словам незнакомого человека!

Она не может ему отказать и потому, что он – гость, и она должна его накормить, чего бы это ни стоило. Она фактически лишает своего единственного сына последнего куска хлеба, отдавая этот кусок хлеба чужестранцу. Именно такую веру ставит в пример Господь – не только веру как нравственный поступок, веру как милосердие. Здесь все неразрывно связано – это именно вера, которая неразрывно влечет за собой поступок нравственный, в данной ситуации – героический. Героические поступки в экстремальной ситуации люди совершают достаточно легко, а совершать героические поступки в быту, как бы походя, невзначай, на самом деле человеку очень трудно. Вдова это делает. И она становится образцом веры.

Понятно, что Бог любит всех, но за пределами еврейского народа находится, оказывается, не бесплодная пустыня, а есть люди, о которых мы не знаем, но которых знает Бог и которые своей верой свидетельствуют, что есть Бог, Который судит, смотрит, видит, Который спросит. И Он заповедует определенный (пусть минимальный) набор нравственных качеств, нравственных поступков: накорми голодного, прими под кров свой скитальца, дай одежду нищему и так далее, что потом философы назовут золотым правилом нравственности: «Как хочешь, чтобы с тобой поступали люди, так и ты поступай с ними». Слова не имеют той силы, что мы порой видим в незатейливых рассказах, как жили люди за пределами еврейского народа. Когда мы читаем греческие летописи или древние восточные, или еще более древних племен, очень-очень далеко отстоящих от Израильского, Иудейского царств, то видим, что люди поступали там по правде человеческой, что они боялись высшего суда и пытались, насколько это было в их силах, помочь своему ближнему. Вот этих людей Бог считает верующими и говорит, что Он готов их ввести в Свое Царство – это мы видим , когда у вдовы из Сарепты Сидонской внезапно умирает сын и пророк Илия его воскрешает.

Это воскрешение все святые отцы относили к тому, что это пророчество, свидетельство Бога: в Церковь и в Царство Небесное войдут язычники. Как сказано будет в Новом Завете апостолом Петром по поводу обращения сотника Корнилия: все хотящие жить благочестиво, боящиеся Бога угодны Богу.

И еще: как вдова реагирует на смерть сына? У нее в доме остановился пророк, она видела – долгое время мука, масло не истощались, они были сыты, видела чудо Божие; и вдруг умирает ее единственный сын. Какой смысл всего? «Зачем было кормить нас, если все равно мой сын, ради которого вся моя жизнь, умер?», – так должна бы подумать она. И теперь надо возроптать перед Богом, возроптать на Илию: какой смысл твоего прихода, если все равно отрада моих очей ушел от меня? Но она не впадает ни в ропот, ни в отчаяние, ни в укорение, а говорит пророку Илие: «Я же говорила, что ты пришел сюда напомнить мне мои грехи» – она свидетельствует, что в ее сердце одна мысль: она грешница и никакой милости Божией не заслуживает. Вот смирение человека! Она ни на что не надеется, не ропщет, не требует, она даже в такой отчаянной ситуации просто свидетельствует против самой себя: я человек грешный, и надеяться мне на что-то большое, великое не стоит.

Сравним, как наша вера проявляется в быту, как она соотносится с поступком, с жизнью, словами вдовы из Сарепты Сидонской, и увидим, какой суд возвещается нам этим образом. Именно поэтому выставляет ее в пример Сам Христос, что такой веры и ждет от нас Бог. И эту веру в данном случае явили не иудеи и не израильтяне, а язычница.

Мы, христиане, читая Евангелие, действительно должны мерить себя, свою религиозность поступками вот такой вдовицы, – и тогда увидим, как немощна, как слаба наша вера и как далеки мы на самом деле даже от самых маленьких образцов подлинной веры в Бога, явленной на страницах Священного Писания.

^Бог сохраняет верующих во имя Его

Поиск ответа, как жить

После Сарепты Сидонской пророк Илия возвращается в Израильское царство и дерзновенно предстает пред царем и предлагает ему собрать на гору Кармил всех жрецов Ваала и устроить на глазах всего народа состязание. Царь соглашается. Жрецы Вааловы делают жертвенник, ставят идола, кадят, бегают, наносят себе удары, кричат… Цель? Доказать: если их бог есть, он должен послать огонь с неба и принять жертву. Прыгают, «скачут», как говорит Библия, жрецы Вааловы, но толку никакого. Посмеивается пророк Илия.

Когда наступает время вечернего жертвоприношения в Иерусалимском храме, пророк Илия велит с избытком полить жертву водой – он соорудил правильный жертвенник из 12 камней, на него положил дрова, на дрова положил жертву; выкопали ров и поливали жертву водой до тех пор, пока ров не наполнился водой – и дрова, и вся земля пропитались влагой. Затем Илия обратился с молитвой к Богу, никаких священнодействий не совершая, и упал огонь с неба и испепелил все так, что даже вода вся испарилась и вся жертва попалена. И настолько воодушевило это знамение силы Божией, исповедание, которое изрек народ едиными устами, что Илия возгорелся совершенной ревностью и повелел убить всех жрецов Вааловых, числом 450. А после этого взошел на гору Кармил и, помолившись, увидел приближающуюся тучу, полился дождь. Он отправил царя Ахава в Израиль, а сам скакал перед ним, ликуя от дождя, как царь Давид скакал пред ковчегом Господнем. Это было ликование о явлении людям милости Божией, их молитвы были услышаны и исполнены. Это была не просто радость о дожде – он видел в этом дожде благодать Божию, которая, как капли, падает в иссохшие сердца человеческие, возрождает в них веру. Илия видел возрождение веры в народе и ликовал, что люди, забывшие Бога, снова возвратились к Нему, он радовался о Боге, ликовал о Нем и прыгал, как прыгал Давид перед Богом, с радостью, что Бог снова посетил Свой народ.

Но ликование, в отличие от ликования царя Давида, закончилось тем, что они вошли в Израиль, царь Ахав рассказал, что произошло, своей жене Иезавели, и она дала клятву, что солнце не успеет зайти, как пророк Илия будет убит. Илия тут же убегает далеко в горы, идет на гору Хорив на Синайском полуострове. Идет через пустыню очень долго, испытывает страшные мучения, волнения и смущение. Он радовался, он ликовал, он видел, как Бог его услышал, и вдруг он бежит. Подумайте, что испытывает этот человек!

То, что испытываем порой и мы, хотя и не с той силой ликования перед Богом, когда наши молитвы услышаны, и вдруг после этого нам снова кажется, что Бог отвернулся, что все напрасно, что все бесплодно. Отчаяние захлестывает пророка Илию, и поэтому он идет глубоко в пустыню, от всех людей, но не потому, что он боится. Он идет искать ответ, хочет встретиться с Богом лицом к Лицу, как встретился с Ним Моисей.

Он идет туда, где Моисей, по свидетельству Священного Писания, говорил с Богом. Он ревностно ищет у Бога ответа: почему? Он еще утром дерзновенно стоял перед царем и всем его воинством, он избил пророков, – а от слов одной женщины убежал в пустыню. Вот это смущение, волнение, трепет человека – их надо почувствовать, понять, чего ищет Илия в пустыне. Это не просто страх – это отчаяние и поиск ответа, как жить, чего Бог хочет, что надо сделать, чтобы народ обратился к Богу.

Итак, Илия идет на гору Хорив, чтобы встретить Бога. И встречает. Чему учит это событие, ведь от триумфа до отчаяния проходит буквально несколько мгновений?

Во-первых, самое неприятное: никакие чудеса, знамения, никакие сверхъестественные события не способны поколебать безбожную власть. Примеров в истории тьма тьмущая. Даже поступки и поведение мучеников, когда их пытались сокрушить различными способами, не действовали на царей, гонения продолжались. Мучеников убивали, а богам как поклонялись (во всяком случае, царствующий дом), так и продолжали поклоняться. И очень часто цари еще и умирали спокойно, лежа в своей постели, – например, в династии Антонинов, когда самые замечательные правители Римской империи оказывались самыми злостными гонителями христиан.

Или, например, интересный эпизод из жития святых братьев Кирилла и Мефодия. Уже после смерти Мефодия решили моравляне выгнать учеников Мефодия со своих земель, бросили их в тюрьму – святые равноапостольные Горазд, Наум и другие, которые стали родоначальниками Болгарской Церкви, были в Моравии брошены в подземелье, закованы в колоды. Наутро колоды спали, двери отворились; их снова заковали, и снова колоды спали. И в третий день их заковали, и снова колоды спали, и тюрьма отворилась – и никто из власть имеющих не вразумился и не убоялся. Их посадили на телегу и вывезли из Моравии, никто не стал слушать их увещевания и никто не стал склоняться на то, чему они учили и как они проповедовали, а стали делать по-своему…

И история XX века дает многочисленные примеры, что власть безбожная, несмотря на кровь мучеников, на молитвы святых, остается жестокой и безбожной и остановить ее ни знамением, ни чудесами невозможно.

Какие-то конкретные люди в конкретной ситуации, даже расстреливавшие монахов, видя чудеса и знамения, обращались к вере спустя годы и каялись, и становились верующими, несли подвиг покаяния всю свою жизнь, – но не сразу: и рука все-таки стреляла, и пуля вылетала и убивала. Остановить безбожную власть никакие чудеса, знамения и молитвы не смогут. Это то, чему пришлось научиться и Илии, и чему приходится все время учиться Церкви.

О знаке богооставленности

Когда пророк Илия выходит из Сарепты Сидонской, он встречает военачальника, приближенного к царю человека по имени Авдий. он спрятал у себя 100 пророков , которых хотела истребить Иезавель. Этот высокопоставленный человек, прячет их, питает и кормит несколько лет, зная, что его жизни угрожает каждый день опасность.

И когда пророк Илия поднимается на Хорив и встречается с Богом, он говорит: «Я один остался служитель Твой, и больше во всем Израильском царстве нет людей, чтущих Тебя». А Бог отвечает: «Нет, есть. 7000 мужей я соблюл Себе, которые не поклонили колено перед Ваалом». То есть 7000 мужей – по крайней мере, 7000 семейств – есть таких, которые на самом деле Ваалу не служат, и об этом не знает ни царь Ахав, ни Иезавель, жена его.

Бог не допускает совсем, чтобы люди в этой стране потеряли веру. Это Он сохраняет верующих во имя Его в безбожном государстве. И мы увидим: когда Бог совершенно оставляет землю народа, тогда там иссякают верующие люди. Историческое существование этой земли пресекается, когда верующих в ней не остается. И это есть знак богооставленности.

Как говорится: не стоит село без праведника. Когда Бог перестает взращивать благодатными Своими дарами праведников и укреплять в них веру, тогда действительно наступают тяжелые времена для этого народа и государства.

Еще урок, который и пророк Илия усваивает, и мы должны унести из этих событий, – это урок смирения. Илия смиряется. Он вдруг чувствует обычный человеческий трепет, он вдруг понял, что он сосуд скудельный, как говорил об этом апостол Павел, хрупкое тело очень немощно, боится, страждет и переживает. Он вдруг понял, как он немощен, хрупок. Когда он дерзновенно вопрошает Бога, то получает урок Божественного смирения.

Как является ему Бог на горе Хорив?

Большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь.

Вот это явление Бога и смирило Илию, но смирило не через сокрушение его телесного или душевного состава – через показ Божественного смирения, того, как является Бог.

О явлении Бога сказано у пророка Исаии по отношению к Христу: «Он льна курящегося не угасит и трости надломленной не переломит» – или в другом месте, в Евангелии, сказано: когда Христос проходил через одно самарийское селение самарийцы не предоставили Ему ночлег, апостолы, которые шли с Ним, говорят: «Давай мы, как Илия, низведем огонь с неба и испепелим их жилища», Христос ответил: «Вы не знаете, какого вы духа. Я пришел не губить людей, а спасать их».

Вот это явление действительного глубочайшего кенозиса, как говорят богословы о Христе, – Божественного смирения. Симеон Новый Богослов говорит об этом: мой негордый Бог.

Первое ощущение, испытанное Илией, – растерянность: а что ж мне делать-то теперь со своей ревностью? Ведь ревность у него была действительно чистой. Вряд ли кто из людей мог бы так чисто ревновать о Боге, как он.

После этого явления Илия постепенно уходит, так скажем, со страниц Библии; мы встретим его потом только в одном эпизоде: в городе, где жил Ахав, был богатый человек по имени Навуфей, благочестивый, богобоязненный. У него был замечательный виноградник, который очень понравился Ахаву, но Навуфей не мог его продать – не из-за упрямства, а потому, что по закону Божию запрещено продавать наследие своих отцов. Он сказал: сохрани меня Господь, чтоб я отдал тебе наследство отцов моих!. Ахав это понимал и ходил грустный, и тогда его жена Иезавель говорит: «Я доставлю тебе виноградник Навуфея Изреелитянина – …найди двух негодных людей, которые свидетельствовали бы на него и сказали: «ты хулил Бога и царя»; и потом выведите его, и побейте его камнями, чтоб он умер, а виноградник захвати». Навуфея убили, и Ахав захватил виноградник.

И тут является пророк Илия и обещает Ахаву лютую смерть. Ахав умилился пред Господом, ходил и плакал, разодрал одежды свои, и возложил на тело свое вретище, и постился, и спал во вретище, и ходил печально. Он испугался, что слова, которые сказал Илия, будут исполнены. Но Бог, видя даже такое показное смирение, является Илие и говорит: «видишь, как смирился предо Мною Ахав? За то, что он смирился предо Мною, Я не наведу бед в его дни; во дни сына его наведу беды на дом его». Даже если человек хоть так пытается смириться, боясь Бога, Он великую милость низводит на человека, так драгоценно Богу смирение.

Всю историю о пророке Илие можно назвать притчей о смирении.

^Бог открывает то, что нужно

Верующих защищает и духовное воинство

Тема нашей беседы – история пророка Елисея и конец Израильского царства. Начнем с того, как пророк Елисей стал пророком – это произошло во многом при загадочных обстоятельствах. Думаю, здесь не надо пытаться демонстрировать, будто никакой загадки нет , как это делают протестантские толкователи Библии, – все рационализировать, упростить и объяснить, так сказать, просто человеческими вещами. Во-первых, само призвание Елисея очень интересно и во многом похоже на призвание апостолов. Елисей – из богатой семьи, он пахал землю, у него было 12 упряжек волов (это очень много). Он сам был за 12-й, когда проходил мимо Илия, который накрыл его своей милотью, и Елисей оставил все и пошел за Илией. Прошел некоторое расстояние и попросил у Илии разрешение вернуться к родителям, чтобы проститься с ними. Вернулся, принес мирную жертву – зарубил волов, устроил большой пир, угостил всех односельчан и всех, кто был поблизости, и ушел навсегда с Илией.

Когда Илия уже знает, что его пребывание на земле заканчивается, он хочет удалиться за Иордан в пустыню, оставить земной мир. Он обращается к ученикам, а их у него много, – пророческая школа, так сказать, – и просит их оставить его. И все оставляют, понимая, что человек уходит, чтобы последние свои дни провести только с Богом. А Елисей говорит: «Нет, не оставлю тебя, я пойду с тобой до самого конца», и идет. Они переходят через Иордан, удаляются в пустыню, и когда наступает последнее мгновение, Илия спрашивает Елисея: «Проси, что ты хочешь, потому что еще немного, и меня не будет здесь». Елисей просит о благодати, которая была дана Илие. Илия знает, что давать благодать или не давать – это не в силах человеческих, и не может этого обещать (не как мы – в бытовой ситуации мы часто обещаем то, чего дать не можем; как все время приходится смущаться от здравиц и поздравлений: «желаю здоровья, счастья, радости», – как будто от наших пожеланий, добрых намерений действительно что-то меняется в мире. Мы должны молиться, именно молиться, а не просто молчаливо кивать, соглашаясь с молитвами или прошениями, которые мы слышим, – мы должны высказывать Богу эти прошения. Это, как минимум, поддерживает в нас веру, что Источник всякого блага – Бог, а не просто все само собой все получается. Если мы человеку здоровья желаем, – должно молиться о его здоровье, если желаем ему блага, – молиться, чтобы у него было благо, а не просто желать).

Так вот, Илия понимает, что не он дает благодать, тем более такую меру, чтобы благодати было больше, чем у него самого. Как он может это дать? И он говорит Елисею, так сказать, прикровенно: «Если увидишь, как я буду взят от тебя, то получишь просимое. Если не увидишь, как я буду взят, то ничего не получишь».

Почему он так говорит? Он понимает, что Бог может дать, а может не дать, и он этими словами свидетельствует: если Бог откроет тебе и покажет тебе удивительное событие, связанное с моим отходом от этой земной жизни, откроет тебе тайны, то, это и будет означать, что тебе дана благодать, – видеть тайны может только человек, получивший благодать, без нее видеть тайны духовного мира, свершаемые Богом, нельзя. То есть просто отдает просьбу Елисея на Суд Божий. И в этот момент Илия исчезает, и последнее, что кричит Елисей: колесница Израиля и конница Его. По Преданию, он видит, и эти слова означают, что Илия уносится на какой-то огненной колеснице. Так ли это или нет, мы с очевидностью сказать не можем, мы вообще ничего не можем сказать об этом – и не должны ничего знать и говорить. Если бы нужно было, Бог открыл бы это нам более конкретно, описав подробно, как это было.

Смысл ухода Илии в другом. Людям важно знать, что он не умер – по Преданию Церкви, по мнению святых отцов, служение пророка Илии продолжится в последние дни мира. Нам неведомо, как он взят отсюда – нам важно знать, что он не умер, важно знать, что Бог услышал прошение Елисея, и дал ему просимое.

Без благодати видеть тайны, свершаемые Богом, нельзя

Елисей увидел под колесницами и конницей ангельское воинство, охраняющее Израиль (мы еще поговорим про это огненное полчище, которое всегда охраняло Израиль от всех врагов) – увидеть это явление можно когда очей духовных касается благодать. То есть он получил уже дар, а кроме того, на него сверху падает еще и милоть – козья шкура, которую всегда носил на себе Илия. Через падение милоти он получает благословение, именно преемственность благодати на нем почивает через эту милоть. Он идет дальше и ударяет этой милотью по воде, и воды Иордана расступаются, он посуху переходит Иордан, как Илия, и так понимает, что Бог его услышал, и он теперь пророк вместо Илии, получил великую благодать от Бога.

Это все, что можем сказать об этой истории. Что на самом деле произошло, как? Какие кони, какая колесница? Это образы и символы, которые скрыты до последних дней существования мира, до дней Страшного Суда, когда все тайное станет явным. Пока мы не можем знать, так как, повторюсь, если бы Бог хотел нам сказать об этом яснее, – Он бы сказал. Это тайна, как человек мановением Божиим может сохраняться живым на протяженное время, чтобы явить волю Божию, исполнить замыслы Божии о людях. Всего этого понять мы не в состоянии.

Что касается самого Елисея, подробно о его жизни рассказывать мы не будем, всего охватить невозможно. А вот о двух обстоятельствах его духовной судьбы и его влиянии на Израильское царство необходимо сказать.

Итак, идет очередная война с Сирией – Израильское царство постоянно воевало с Сирией. Но любое действие, которое бы ни начинал Сирийский царь, предупреждается царем Израильским – такое ощущение, что кто-то доносит ему обо всех намерениях Сирийского царя. Царь Сирийский, разумеется, заподозрил, что есть какой-то перебежчик, и начал следствие. А ему говорят, что просто «в Израильском царстве есть пророк, именем Елисей, который все знает и видит о всех твоих намерениях и пересказывает их царю Израильскому». И вместо того чтобы удивиться, испугаться и возблагоговеть перед таким пророком, царь Сирийский посылает войско уничтожить Елисея. Попросту – убить: он находится в каком-то небольшом городе, а не в столице Израильского царства. Елисей фактически никак не защищен, с ним несколько его учеников. Один из учеников, проснувшись рано утром, видит: огромное сирийское войско обступило и угрожает взять тот небольшой городок, где находится Елисей. Он испугался, будит Елисея и говорит: «смотри, что творится, нам пришла верная смерть». Елисей ему отвечает: «Тех, кто с нами, больше тех, кто с ними», а потом помолился, чтобы Господь открыл очи ученика. И ученик увидел необъятное огненное полчище всадников, колесниц, которые стояли вокруг города. Мы понимаем, что речь идет об ангелах, хотя это и не сказано. Дальше все для сирийцев закончилось плачевно – по молитве Елисея они все вдруг ослепли, и сам Елисей, как поводырь, привел их в столицу Израильского царства. Правда, умерщвлять он их не разрешил, потому что не силой своего меча пленили их; потом отпустил их с миром, чтобы они никогда на израильскую землю не приходили.

Не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними. Здесь впервые выступает на поверхность связь исторических событий и духовных реальностей, духовных тайн. В истории это проявится, во всяком случае, в нашей истории, мы можем говорить со всей очевидностью, не раз. Например, когда Александр Невский стремится разбить шведов в устье Ижоры (она впадает в Неву), один из его воинов видит, как стремятся на помощь Александру Невскому святые Борис и Глеб. Еще более интересное явление описывается в истории о походе Тамерлана на Русь, когда по какой-то неизвестной причине, абсолютно исторически не оправданно, Тимур вдруг от пределов Руси поворачивает и уходит совсем в другую сторону – в Византию, где находит свою гибель. Как говорят свидетельства, он увидел во сне такое же необъятное огненное полчище и, убоявшись, ушел в другую землю. То есть на самом деле, когда дело касается таких бранных вещей, надо верить, – есть четкие свидетельства Библии, что всегда верующих людей защищает и духовное ополчение, духовное воинство.

В этой истории обращает на себя внимание еще и то, что это, очевидное для самого Елисея, заступничество сил Небесных, для учеников было незримо и совершенно никак не ощутимо – пока Елисей не помолился конкретно об ученике, тот ничего не увидел.

Оставляя Бога, человек перестает быть человеком

Естественными очами духовные явления не зримы. Только тот может увидеть духовные реальности, духовные видения, свидетельства присутствия святых , кто озарен присутствием Святого Духа.

Как Андрей, Христа ради юродивый, видит, как Божия Матерь покрыла Покровом молящихся, а все предстоящие в церкви ничего не видят; он помолился о своем ученике – и ученик увидел.

Если кто-то видит Духа Святого в виде голубя, Который сходит на престол, или еще какие-то откровения во время службы, он видит это только потому, что в этот момент ему явлена для чего-то особенная милость Божия.

Или житие Серафима Саровского… Когда они беседуют с Мотовиловым о духовной жизни, Мотовилов видит преподобного как бы в лучах солнца сияющим, и батюшка говорит ему: ты видишь это только потому, что тот Дух, Который во мне, он же и в тебе. Видеть святого как святого, видеть явление Божие, чудеса Божии, знамение Божие, видеть присутствие святых может человек не иначе как получив Божественный дар – благодать Святого Духа.

Второй эпизод – из духовной биографии пророка Елисея. По какой-то (Библия не объясняет, по какой) причине в Самарии – так называлась тогда столица Израильского царства – начался лютый голод. И, судя по реакции царя на самые душераздирающие последствия этого голода, это было как-то связано с именем Елисея. Во всяком случае, царь подозревал, что не иначе как по молитвам Елисея Самарию поразил голод, как в свое время поразила засуха по молитвам Илии. Голод действительно был страшный – однажды, бродя по стенам (Самария в осаде, со всех сторон окружена сирийскими войсками), царь видит, как спорят две женщины. Он попытался вникнуть в суть их спора и ужаснулся, потому что они спорили, чьего ребенка сегодня они должны сварить, чтобы съесть. Такой вот голод.

Это поражает, но ведь поражает на самом деле другое – ужасает бессердечие этих женщин! Ведь по идее, нормальная женщина скорее себя даст съесть своему младенцу, чем будет питаться плотью своего сына. Должна поражать черствость этих женщин, а не то, что голод такой, что они вынуждены питаться своими детьми: насколько же они очерствели, что спорят о таких вещах! Это ведь на уровне инстинкта – даже животные заботятся о своем потомстве, но у людей этого нет.

Голод, поразивший Самарию, не случайное обстоятельство и не чей-то каприз. Это орудие наказания Господня, которое обличает жителей Самарии за уровень их нравственного разложения. Они обесчеловечились – хождение вослед иным богам, отклонение от заповедей Божиих довело их до совершенного отупения. Для того и был попущен голод, чтобы люди это увидели и ужаснулись собственному безобразию – и, ужаснувшись, взыскали Того, Кто дает им возможность жить по образу Божию, по образу человеческому.

Оставляя Бога, человек перестает быть человеком. Об этом в свое время пророчески написал Достоевский. В его романе «Бесы» капитан говорит: «Если нет Бога, какой же я теперь капитан?!»… А до какого ужаса дошли люди в годы гражданской войны, до какой бесчеловечности, когда забыли свое не только земное происхождение, забывая Бога сотворившего их, забывая задачи, которые ставил перед ними сотворивший их Бог.

Мы и сейчас это наблюдаем на примере разлившейся на Западе безнравственности, когда люди перестают чтить Бога, – до какого скотства они доходят. То есть на самом деле вопрос богопочитания даже не в том, что должен или не должен давать человек Богу. Нет, это вопрос человеческой безопасности. Человек, забывающий Бога, перестает быть человеком.

^«Что я скажу Богу?»

Сами бедствия – не зло

Голод – это орудие наказания Господня. Неважно, в Самарии или в России. Этот эпизод библейский имеет продолжение в истории человечества, в истории Церкви – взять, например, голод при Борисе Годунове, он достаточно описан хорошо в наших исторических хрониках, особенно в житии святой Иулиании Лазаревской (память ее совершается 15 января) – она умерла при этом голоде. В житии показано и насколько люди становились бесчеловечными, и что даже среди голода они сохраняли человеческий образ, если Бог для них стоял на первом месте. Только те, кто действительно чтил Бога всей своей жизнью, всей полнотой своего бытия, могли и голод перенести, и сохранить удивительные примеры человеческого отношения к другим.

Оказывается, голод обнажает в человеке как нашу хрупкость телесную, так и то, что на самом деле является самой главной нашей ценностью. Именно поэтому искушение претерпевает Христос в пустыне. Он 40 дней ничего не ел и напоследок взалкал, то есть достиг действительно страшной меры голода – между жизнью и смертью. Все существо Его изнемогало, не было никаких сил физических существовать дальше. И вот в этот момент Ему является сатана и искушает Его хлебами: «ты же можешь сотворить чудо – насыть»; не шикарные яства представляются Ему, просто хлеб. И Христос говорит то, что после повторяет всякий верующий человек: «Не хлебом единым жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» – воля Божия, слово Божие утверждает бытие человека. Голод помогает понять хрупкость существа человеческого и смириться с осознанием этой хрупкости, но и сделать последний выбор: либо ты выбираешь только тело, и тогда этот выбор тебя разрушает, ты становишься хуже, чем зверь. Либо ты цепляешься за Бога, пытаешься жить так, как Он учил, веришь в Него, и удивительным образом это сохраняет тебя в нормальном человеческом образе.

Известно, например, описание жизни матери Марии (Скобцовой), подвижницы – она окончила свою жизнь в немецком лагере Равенсбрюк буквально за несколько дней до освобождения, и поэтому воспоминаний о ней достаточно. Некоторые женщины, находившиеся с ней в лагере, не могли, хотя она поддерживала их всячески, сохранить привязанность сердца, чувства, мысли к Богу и доходили до страшного состояния. А она, отдавая скудную похлебку тем, кто не мог терпеть больше, сохраняла мир, тишину, умудрялась утешать, хватало у нее сил любить, хватало сил трудиться в какую-то ее меру (она была уже достаточно пожилой). И люди, которые воодушевлялись ее примером и вместе с ней пытались жить и молиться, понимали, что голод уходит, он не имеет над ними власти: хотя тело изнемогало, они не доходили до совершенного разрушения человеческой сути.

Или, например, есть свидетельства о голоде 1933 года в нашей стране, голоде в Поволжье в 1921 году. Известны случаи, когда люди ели людей, питались падалью. В то же время известны свидетельства, когда целые деревни, когда туда привозили гуманитарную помощь (только одну американскую благотворительную организацию впустили на нашу территорию, чтобы она помогала голодающим Поволжья), отказывались есть молочную кашу, потому что шел Великий пост.

Как сказал один мудрый подвижник, «на самом деле голод не в теле, он в душе, он в страсти». Если человек привык обуздывать свою зависимость от пищи, то на самом деле не испытывает того, что испытывает человек, привыкший удовлетворять своим страстям. Это все воля человеческая. На самом деле, не хлебом единым жив человек, а всяким словом, исходящим из уст Божиих. И пока мы сохраняем веру, мы сможем пережить любой голод, мы сможем сохранить свое христианское, человеческое достоинство среди любых нестроений, среди любого голода, о чем свидетельствуют многочисленные подвижники, прошедшие ужасы сталинских лагерей. Вот этому учит нас история, связанная с голодом в Самарии.

Далее. Буквально в последние дни своей жизни Елисей помазывает, так можно сказать, по поручению, данному ему еще пророком Илией, на царство двух царей: в Сирии царя Азаила, в Израильском царстве царя Иеуя. Азаилу он сам говорит об этом, а для помазания Иеуя посылает своего слугу, чтобы тот совершил помазание – Елисей уже слишком стар.

Это люди, которые должны истребить очень многих. Особенно трагична истории с помазанием царя Азаила. Перед тем как помазать его, Елисей пророчествует, что тот будет царем над Сирией, и рыдает, зная, сколько людей, и его единоплеменников-израильтян, погубит этот царь. И вот этим плачем и одновременно благословением Азаила на царство Елисей свидетельствует, что на самом деле он как бы от лица Божия соглашается с теми скорбями, с той бедой, которая падет на землю Израильскую: будут кровь, война, огонь, пожары, голод, плен, рабство – все это будет, и все это принесет именно Азаил, но все-таки Азаил должен быть царем, он как бы дает Божественную санкцию на то горе, на те бедствия, которые принесет царь. Почему? Потому, что сами по себе бедствия не зло. Это мы привыкли воспринимать бедствия злом.

На самом деле зло – это грех, богоотступничество, зло – когда человек отдаляется от Бога. А все страдания и скорби – это не зло, это стена, которая ограждает нас от последних шагов к пропасти (не дает нам совершить, быть может, последний шаг к падению, к смерти), нас отрезвляет и дает нам возможность вернуться к настоящим человеческим ценностям, совсем иначе оценить человеческую жизнь и понять, что на самом деле в ней самое важное, ради чего стоит жить.

Ведь стоя на пороге жизни и смерти, когда все у нас отнято, мы задаем вопрос: зачем? Нам по-настоящему важно, ради чего мы жили, что действительно имеет цену? И человек может пережить эти бедствия только когда он восстановит религиозные измерения жизни, вспомнит, что есть Бог, Тот, кто обещает новую жизнь.

А все бедствия человек заслужил давным-давно, так как жил нечестиво. Бедствия перетряхивают нашу жизнь, погружают в пучину страданий, и мы оказываемся лицом к лицу со смертью и должны ответить на главный вопрос: «Как я жил и что я скажу Богу?»

О судьбах народов

Бог попускает иногда таким царям, как Азаил, править, чтобы они несли бедствия – эти бедствия могут возродить духовную жизнь если не во всем народе, но хотя бы в некоторых людях, которые могут через эти страдания обрести спасение. В истории нашей страны мы видели это на примере Великой Отечественной войны, которая была самым страшным, наверное, для нашей страны бедствием всего столетия. Сколько людей обратились к Богу, и в конце концов государство изменило свое отношение к Церкви – было восстановлено Патриаршество, открылись храмы, учебные духовные заведения, возродилась духовная жизнь. Страдания – это то, что помогает нам, как говорит Священное Писание, вернуться к первой любви – к Богу.

Второй царь, которого помазывает на царство Елисей, Иеуй – очень ревностный царь, он уничтожает все потомство царя Ахава, убивает Иезавель, уничтожает всех жрецов Ваааловых, истребляет почитание Ваала и Астарты на земле Израильского царства. И, с этой точки зрения, воспринимается как царь почти благочестивый, ведь он исполняет все, что было изречено Богом по отношению к нечестию дома Ахава. Но при этом до конца он не доходит – не искореняет культ двух золотых тельцов, установленных в Вефиле и в Дане, и в целом в своей жизни не очень-то руководствуется заповедями.

Он ревностно убивал, но не потому, что любил Бога или хотел исполнить Его повеление, а просто хотел истребить всех своих конкурентов, был кровожаден и жесток – будучи орудием справедливости Божией, в сердце своем никак перед Богом не благоговел. Он был как бы последней надеждой Израильского царства. Даже такой, по-видимому ревностный, исполнитель воли Божией, который изгнал Ваала и Астарту из Израильского царства, оказался не способен что-либо изменить по существу.

Сказано в Библии: «С этого самого времени Бог начал отрезать части от Израиля», то есть один за другим город, территории, земли, колена начинают отвоевываться Сирией, а потом и новой империей, большим Ассирийским царством. Оно завоевывает Сирию, а потом и все Израильское царство. Примерно 150 лет уходит на постепенное завоевание царства, и все это время умирает духовная жизнь в Израиле. Все эти наказания, казалось бы, должны были возродить духовную жизнь, но оказывается, что если даже великие бедствия не могут возродить страну, значит, страна уже не возродится. Как у пророка Исаии сказано, «во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подошвы ноги до темени головы нет у него здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем. Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. И осталась дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный город». Вот Израильское царство и показывает свою совершенную мертвенность – нет ни малейшего желания покаяния.

В жизни человека точно так же происходит. Бог посещает человека скорбями, ожидая, что человек по крайней мере смирится, хотя бы так, как Ахав, хотя бы – просто от страха – хоть какую-то меру смирения возымеет. Лучше всего, чтобы он покаялся, изменил полностью свою жизнь, но когда этого не происходит, когда человек, несмотря на все скорби, никак не хочет иметь отношение к Богу, действительно, человек уже почти духовно мертв. То же происходит с народом. Вместо того, чтобы изменить что-то в заведенных неправильно духовных нормах, люди обращаются к колдовству, распространяется волшебство, люди начинают заклинать других богов. И чем больше скорбей, тем больше теряются духовные ориентиры в жизни Израильского царства, все меньше и меньше остается верующих людей. Это свидетельствует, что Бог оставляет этот народ, и постепенно народ уводится в плен.

Никто из колен, уведенных Ассирийским царством в плен, не вернется обратно – вся последующая история будет целиком связана с наследниками иудейского племени, а эти не вернутся. Они не исчезнут с лица земли, но их бытие как богоизбранного народа прекратится. Они будут распространяться по всей земле, но никогда больше не захотят вернуться сюда, никогда больше не захотят построить храм. Они ушли и рассеялись навсегда, как прах, сметаемый ветром, как о том говорится в псалме Давидовом. Их вычеркнули. Как об этом предсказано было еще в книге Второзакония: если люди не будут почитать Бога, то они исчезнут и смешаются с другими народами и будут, как прах на ветру. А туда, откуда переселили колена Израильского царства, переселены другие народы из Вавилона, из Сирии, из других земель, завоеванных Ассирийской державой.

Селились в эти дома, но жить они здесь не смогли. На них нападали львы из пустыни, и они ничего не могли с этим сделать, и тогда было решено ассирийским царем дать им священника, чтобы он научил их почитать Бога этой земли – такова вера язычников – они считают, что Бог привязан к какому-то определенному месту, и, живя на этом месте, надо этого Бога чтить, не забывая своих родных богов.

И были присланы священники, но не настоящие священники из колена Левита, а священники, когда-то поставленные первым израильским царем Иеровоамом, то есть …неправильные. Они пришли сюда и стали учить какому-никакому почитанию того Бога, который вывел израильский народ из плена. Во всяком случае, люди стали исполнять то, что им говорили священники, и нападения львов прекратились, люди зажили более-менее мирно.

Потомки этих переселенцев и будут теми самыми самарянами, которых мы встречаем в Новом Завете. То есть, с одной стороны, самаряне – это совершенно не евреи, но, с другой стороны, за долгие века проживания на этой земле они имели какие-то сведения, что Бог есть, что ожидается Мессия, Спаситель мира, Ему построен храм, в храме нужно поклонение и так далее – эти начальные сведения вполне ясно и почти исчерпывающе демонстрирует женщина-самарянка в беседе со Христом у известного колодца. Собственно говоря, этим их представление о Боге и ограничивается, – но оно все-таки было.

^Вера есть там, где живо сердечное чувство

Об истинном богоугождении

Сегодня мы заканчиваем разговор об истории израильского народа в период царств. Мы остановились на том, что Израильское царство было захвачено Ассирийской империей, город Самария уничтожен, весь народ уведен в плен, и на месте, где жили 10 колен израильского народа, стали жить иноплеменники. Спустя несколько веков их потомки будут называться самаритянами (самарянами).

А что же в это время происходило с Иудейским царством? Центром Иудейского царства был Иерусалим и, естественно, храм. Богослужение сохранялось, все священники, которые располагались в городах, отошедших к Израильскому царству, пришли в Иудею, и поэтому священников было много. Достаточно долгое время на территории Иудейского царства сохранялась благочестивая жизнь. Цари были в целом благочестивые, хотя ничем особенным не отличались, и мы повествование об их царствовании как бы пропускаем потому же, почему пропускает их и Священное Писание. Там о них почти не упоминается: о чем говорить, если все благополучно, люди чтут Бога, свершается воля Божия.

Однако мало-помалу цари Иудейские начинают не …уклоняться – уклонения как такового нет, происходит нечто другое – ослабление, как бы мы сейчас сказали, живой веры. Писание говорит: люди перестают надеяться на Бога, они верят, но на Него не уповают, как уповал Давид, как уповали те люди, которых Священное Писание называет праведниками, как уповали отцы израильского народа Авраам, Иаков. В этом отношении, конечно, наиболее характерен пример царя Ахаза. Но об это чуть позже.

Так вот, в Иудейском царстве все это время правят цари более или менее благочестивые, но о них говорится очень мало. Повествование, начинает, так сказать, нагнетать сюжет, акцентировать внимание на том, что происходит в Иудейском царстве тогда, когда там начинает свою деятельность один из величайших пророков Ветхого Завета Исаия. И до него были пророки, и после него, но Исаия особняком стоит в истории израильского народа, в истории Ветхого Завета вообще. Но это требует особого разговора. Он как историческое лицо действует и в Книгах Царств, высказывая свое отношение, свидетельства, обращенные к царям иудейским.

Раз есть пророки, причем такие яркие, как Исаия, есть и лжепророки. О них тоже более подробно говорится в книгах пророческих, но лжепророки в Иудейском царстве, во всяком случае, на страницах Священного Писания, появляются даже раньше, чем известные пророки. Упоминаются они в эпизоде с пророком Михеем, который не благословляет от лица Бога ходить войной на соседние государства. Лжепророков становится чем дальше, тем больше, тем весомей их пагубное влияние на народ, на общество израильское.

После падения Израильского царства серьезные внешние обстоятельства меняют историю и царства Иудейского. Так получилось, что закат Иудейского царства сопровождается правлением действительно незаурядных, великих в своем роде царей – по духовным способностям, по влиянию на народную жизнь. И на страницах Священного Писания подчеркивается их необыкновенная значимость. Это три царя: Иезекия, Манассия и Иосия.

Но мы начнем с эпизода, который произошел с царем Ахазом. Царь Ахаз приходится отцом царю Иезекии. Это ему пророк Исаия дал в знамении всем известное пророчество: се Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему Эммануил. Так вот, Ахаз, зная о мощи Ассирийского царства, о том, что именно Ассирийское царство сокрушило Израильское царство, которое доживает последние дни, пишет письмо ассирийскому царю – просит помощи, называет себя рабом, слугой, сыном ассирийского владыки, и обращается к нему за помощью: приди и сокруши моих врагов. Что Ассирийский царь и делает. Сыну царя Ахаса Иезекии придется столкнуться уже самому с ассирийской угрозой, которую, по сути дела, навлек на себя его отец.

Так вот, когда ассирийский царь действительно помог царю иудейскому Ахазу, тот делает следующее: посылает верных людей в Ниневию, столицу Ассирии, чтобы сделать точный чертеж жертвенника, который стоит в храме ассирийского царя; точно по этому чертежу он у себя сооружает такой же, ставит его на место жертвенника Господня, который стоял в храме Иерусалимском и повелевает приносить на нем самые лучшие приношения. Он и жертвенник Господень не отменяет – просто, отодвинув его в сторону, сохраняет как дань традиции, но в то же время сам как царь дает санкцию совершать жертвы на новом жертвеннике.

Нет, по-прежнему жертва совершается Богу, никакого идола нет, но жертвенник-то иной, сделанный по образцу, который не заповедан Богом, а фактически языческого алтаря. Вот этот поступок на самом деле показателен, он открывает, чем живы иудейские цари того времени, хотя и сохраняется у них какая-то вера. То есть они сохраняют веру в Бога не в силу своего сердечного устремления к Нему, не в силу того, что они действительно уповают на Бога, а в силу того, что такова традиция. Но на самом деле их сердце далеко уже не занято мыслью о Боге и желанием Ему угождать.

В Священном Писании эта мысль очень популярна и цитируется она очень часто у святых отцов Церкви. Это мысль о том, что истинное богоугождение состоит именно в угождении сердечном. «Сыне, даждь Мне сердце твое», – говорит Священное Писание. Только там, где есть сердечное чувство, только там и есть место тому, что Священное Писание называет верой.

^Дары Божии всегда преизобильны

Нельзя служить Богу и мамоне

Для иудейских царей времен Ахаза вера становится просто предметом традиции. Она выхолащивается, вырождается, становится просто обрядом. А обряд фактически соблюдается не потому, что кто-то боится Бога или кто-то пытается чтить Его , а просто потому, что так привыкли и менять ничего не собираются.

Фактически это мирское обыденное мировоззрение, из него, собственно говоря, и вырастает языческое мировоззрение. Очень хорошо выразил эту мысль вельможа ассирийского царя Рапсак, который пришел на Иерусалим войной уже при Езекии и говорит: «Для войны нужны совет и сила, а не упование на Бога». Вот эта мысль и есть фундамент языческого мировоззрения, именно поэтому живуче языческое мировоззрение даже тогда, когда, казалось бы, нет идолов. Даже когда кругом стоят только храмы Божии и, кажется, никто другому богу не поклоняется, само языческое мировоззрение живет и провозглашает, что надо надеяться на свои силы, а не надеяться на Бога. Как говорится у нас в народе, «на Бога надейся, а сам не плошай». Мы все привыкли к этому высказыванию, но если задуматься, именно это – фундамент мирского мировоззрения.

Да, мы молимся Богу, ходим в храм, просим что-то у Него, участвуем в религиозной жизни, но на самом деле считаем, что для жизни нужны в первую очередь материальные блага. Могущество государства определяется тем же самым: сильная экономика, сильная армия. Мысль же Священного Писания постоянно обращает нас к другому – для того, чтобы было даже материальное изобилие, нужна действительно вера. Если будет материальное изобилие без того упования, которым снискал милость Божию царь Давид, тогда от богатства никакой пользы, никакой радости не будет ни в плане мирского бытия, ни, тем более, в плане вечной жизни, оно будет только в погибель. Когда же богатство дается Богом, потому что человек уповает на Него, оно не приведет человека к погибели и будет служить источником радости и для него, и для окружающих.

Не только в Ветхом Завете прослеживается связь между благочестивой жизнью с упованием на Бога и мирскими благами. Ведь и в Евангелии сказано: «Ищите прежде Царство Божие, а все остальное приложится вам», потому что Отец ваш знает, что вы имеете нужду во всем материальном, будь то одежда, пища, еще что-то. И Он не мерой дает то, что Он собирается дать, дары Его всегда преизобильны, и всегда больше, чем мы на самом деле могли бы себе пожелать. Но если нет упования, тогда те блага, которые человеку уже сейчас дает Бог, он не ценит, не может за них благодарить – на самом деле желает всегда чего-то иного, чем то, что дает ему Бог. То квартира ему не та, то машина не та, то денег мало, то работа не устраивает. Человек начинает роптать, хотя удовлетворить все страсти на самом деле невозможно.

А когда человек надеется на Бога и понимает, что все получает от руки Божией, тогда он всему рад и за все благодарит. Он понимает, что за все, данное Богом, он должен будет дать ответ – как он распорядился теми сокровищами, которые ему даны.

То же касается и государственной жизни. Только тогда, когда народ будет благочестив, только тогда и будет работать сильная армия и хорошая экономика. Ведь как бы ни было совершенно оружие, воюют все равно солдаты. А если солдат не готов умирать за свою Родину? Тогда Родину защитить будет невозможно. Всегда, во всяком случае, по отношению к народу Божию, народу богоносному, каким всегда считал себя русский народ, применимо вот такое соотношение. Мы воевали не столько качеством оружия, сколько доблестью и мужеством солдат, для которых ценности Родины и народа были выше, чем ценность собственной жизни или нынешнего устройства в этой жизни.

И эпизод с царем Ахазом, который ставит иной жертвенник, говорит, что и цари иудейские, и весь иудейский народ для приятия язычества уже созрели – они не на Бога надеются, а на мирское благополучие.

Вот это надо четко понимать, чтобы при чтении пророческих Книг нам было понятно, за что упрекают пророки еврейский народ, почему этот упрек так серьезен, почему требования пророческие так категоричны. Действительно нельзя, как потом Христос скажет, одновременно служить Богу и мамоне. Почему так сокрушительна кара, которую Господь посылает, уничтожая Иерусалим и храм Свой? Что вменяется народу в упрек? Именно то, что надежда на свои силы и на рычаги мирского управления фактически вытесняет собой упование на Бога.

А ведь всегда надо помнить, что, во всяком случае, по отношению к еврейскому народу это работает, и пророки им постоянно напоминают: «Вы не силой своей наследовали землю, вы не могуществом своим взяли эти города – она вам дана была, вы ее даром получили и удержать можете поэтому тоже даром, если только будете действительно почитать Бога и исполнять Его заповеди, как это делал Давид».

Вот в такой ситуации и приходится жить, и действовать последним царям Иудейским. Эти последние цари в своем роде достаточно велики и отличаются именно своей приверженностью Богу. Разберем их поподробнее.

Первый царь – Езекия. Он всем сердцем своим прилепился к Богу и надеется только на Него, считает, что отец сделал неправильно, отдавшись в подданство Ассирии. Он отложился от Ассирии, за что получает сразу же возмездие: ассирийское войско осаждает Иерусалим, и Езекия пытается откупиться золотом, серебром, взятым в храме Господнем, потому что других сокровищниц нет в Иерусалиме. Но это не принимается, царь Ассирийский, только что разгромивший Израильское царство, разграбивший Самарию, надеется то же самое сделать с Иерусалимом.

И вот такой достаточно интересный эпизод. Предводители войска и тот самый вельможа ассирийского царя выходят пред стены Иерусалима и начинают речь по-арамейски, чтобы понимали его люди, стоящие на стенах Иерусалима. Вельможа начинает им говорить, что все, что они делают, бессмысленно, пытается склонить город Иерусалим к сдаче. Но это речь успешного, уверенного в себе вельможи процветающего государства, завоевавшего всех соседей, со смиренным человеком, вся надежда которого – Господь.

^Трепет сердца, уповающего на Бога

На что надеяться?

Ассирийский царь смеется над верой Езекии, фактически говорит те же самые слова, которые некогда говорил Голиаф войску царя Саула – перед тем, как Давид поразил его. Он говорит: «Что толку в вашей надежде на Бога, чего вы хотите от этой веры? Она бессмысленна. Надо выбирать союзников, надо набирать армию, надо делать мощные укрепления, надо заводить колесницы. А на что надеетесь вы? На Господа? Но ведь это же смешно: где боги тех народов, которые я сокрушил? Все они брошены в печь, и ни один из них не защитил народ. Неужели ваш Господь сможет это сделать?»

Удивительно, Езекия – не Давид, но что он делает? Он не отвечает ему, более того, он запрещает и народу вступать в спор. Он раздирает одежды свои, налагает на себя пост, посыпает голову пеплом, смиряется, насколько может, и в этом виде, на глазах всего народа, идет в храм и приносит жертвы, обращается к Богу со своей личной молитвой. На свою личную молитву не надеется и посылает человека к пророку Исаие с просьбой: «помолись за меня и за народ – мы ничего не сделали противного Богу, мы надеемся на Него, а этот человек смеется над нашим упованием, над нашей верой, и что нам делать теперь?» И пророк Исаия приходит и свидетельствует, что от этого войска, которое ныне угрожает, ничего не останется. И действительно, приходит ангел смерти, и в одну ночь 175 000 войска ассирийского пало мертвыми без всякого действия человеческого…

Читая Священное Писание, мы порой скептически качаем головой: да возможно ль это? Представим себя на месте Езекии. Войск нет, союзников нет, стены Иерусалима не такие уж прочные, чтоб выдержать осаду. Запасов больших в городе нет. Что делать? На что надеяться? Нет никакой надежды – надо либо сдаться, подписать унизительный договор, либо пасть смертью храбрых при защите стен своего города, как потом во время завоевания Иерусалима. Как быть? Надо прочувствовать трепет человека, у которого нет никакой надежды на какую-то материальную помощь, на какие-то вещи от мира сего. Остается надеяться на помощь Бога.

Трепет сердца, уповающего на Бога, это, наверное, ни с чем не сравнимое сокровище, которое больше всего в человеке ценит Бог. Когда все силы и возможности исчерпаны и человек все равно прибегает к Богу, просит у Него милости, это и есть то упование, которого в большинстве иудейский народ лишился, – а царей, так уповающих на Бога, после Давида не было среди иудейских царей. Священное Писание так об этом и говорит.

И происходит чудо. Упование царя, просящего за народ, действительно стоит великого чуда. И ассирийская угроза миновала – разгром без помощи рук человеческих подкосил силы Ассирийского царства, и вскоре оно сходит с исторической сцены, так и не сумев ничего плохого сделать Иерусалиму и Иудее.

Вслед за этим происходит еще один эпизод, еще раз показывающий, что значит молитва веры. Езекия тяжело заболел. Сам пророк Исаия приходит к нему и говорит: сделай завещание, ты не выздоровеешь, ты умрешь, так сказал Бог. И вот поворачивается к стенке царь Езекия и начинает плакать, что хочет жить, что еще не насытился жизнью, что, как мог, старался надеяться на Бога – конечно, он согрешал (по ошибке, по неведению, по забвению, просто по гордыне, которая всегда срастворена с родом человеческим), но он свидетельствует, что всю жизнь старался уповать на Бога, и просит дать ему жить. Пророк Исаия не успел еще выйти из дворца, как Бог говорит ему: «вернись, Я услышал Езекию – скажи ему, что он будет жить, что Я прибавил к его времени еще пятнадцать лет жизни». Езекия ничего не сделал, ничего не обещал, не давал никаких обетов, не клялся – он знал, что совершить сам ничего не может, может только то, что дал ему Бог. Не больше и не меньше – он просто просил о милости, но просил, как сказано в одном месте Священного Писания: как журавль, как ласточка издавал звуки, тосковал, как голубь; уныло смотрели глаза мои к небу: Господи! тесно мне, спаси меня, просил Бога просто о милости. И умолил Его лишь своим упованием.

Эти свидетельства Священного Писания чрезвычайно ценны для нас. Просто мы не можем до конца поверить, что Он настолько благ, что Он действительно Человеколюбец. Но когда родится в нашем сердце такое упование, такая надежда на Бога, она никогда не будет посрамлена. Это лейтмотив всего Священного Писания.

Как сказано в Псалтири: «Никогда Бог не посрамит надеющихся на Него». И все жития святых, подвижников благочестия свидетельствуют об этом. Те, кто уповали на Бога, в самых страшных испытаниях никогда не были в своем уповании посрамлены.

Следующим царем после Езекии был его сын Манассия. Это очень интересный царь, 55 лет правивший Иудеей. Ни один царь в истории Иудейского царства не сделал большего зла для своего государства и народа, чем Манассия. «Яблоко от яблони» здесь упало далеко, и самое первое наше «яблоко» – Адам вырос на заведомо замечательном древе, но упал очень далеко, фактически оступился в грех. Не отрекся, но оказал непослушание Богу и этим погубил не только себя, но и весь род человеческий. В нем не было никакого греха, он мог спокойно сопротивляться искушению, но…

Каждый человек может сам определить свое отношение к Богу. В этом и есть его свобода. Так что не надо быть утопистом и считать, что можно создать такую идеальную систему воспитания, при которой все люди будут становиться святыми. Конечно, может быть, как в семье Василия Великого или некоторых русских святых. Например, пять братьев Новгородских стали все святыми. А у пророка Самуила дети не пошли по стезе своего отца и оказались негодными для служения Богу.

^Мы все нуждаемся в милосердии Божием

На что надеяться?

Манассия за все время своего правления учинил в Иудее страшные беззакония, ничего хуже представить невозможно. Он поставил не только статую Молоха, но и учинил ему жертвоприношения человеческие. Огонь перед Молохом горел день и ночь именно там, в долине Сынов Енномовых, что потом получила название Геенна, откуда пошли слова «геенна огненная» – огонь на этом месте горел непрестанно; на этом месте во времена Иисуса Христа будут сжигать мусор. В царствование же Манассии здесь приносили Молоху человеческие жертвы, в жертву приносили своих младенцев, бросая их в огонь. Он поставил в храме Бога Живого статую Астарты, завел блудные дома, храм Бога Живого превратил в место храмовой проституции.

Как свидетельствует Священное Писание, при нем иудеи стали хуже жить, чем народы, истребленные ими с этого места (они истреблены с этого места за величайшие свои беззакония, когда долготерпение Божие отказалось царившую выносить мерзость).

Конец самого царя был еще более знаменательным, чем его жизнь. Пришел царь ассирийский, увел его в плен, и там, находясь в темнице, окованный узами железными, Манассия вдруг вспомнил о Боге, помолился, и Бог сжалился над ним. Его освободили из заточения, он снова стал царем и принялся все отменять, что прежде сам же и ввел, – разрушал жертвенники, выгонял жрецов, очищал улицы Иерусалима от идолов и так далее.

Урок поучительный. Человек совершил величайшее беззаконие. И, находясь в стесненных обстоятельствах, обратился к Богу и стал плакать перед ним и молился: Манассия просит о милосердии, и это милосердие получает.

Вновь и вновь мы повторяем: каково же на самом деле человеколюбие Бога, что Он даже такому человеку не мстит! Как в Книге пророка Иезекиля будет сказано: засвидетельствовано Богом, что Господь не хочет смерти грешника, но если он обратится, то будет жив. Обращения ожидает Бог от всех.

Конечно, мы думаем, что до такой мерзости, до которой дошел царь Манассия, мы-то точно не дошли, но это не повод торопиться с приговором людям, ведущим отвратительный образ жизни. Надо помнить, что Бог и от них ждет в последний момент слов: «Господи, я прожил негодную жизнь, но Ты меня спаси, потому что я знаю: Ты – единый Бог, Который способен миловать грешника». Мы очень часто смущаемся этими словами, но, как сказал один святой отец, ведь это и есть, говоря грубо, привилегия Бога – давать милости тому, кому Он хочет их давать.

Мы все нуждаемся в милосердии Божием. Множество примеров в истории Церкви, когда разбойники становились святыми. Это и Варвар – бывший разбойник, это и Моисей Мурин, который стал святым отцом, и много других.

История царя Манассии показывает, что, когда царь оступается, грешит, получается соблазн великий – таково место царя в обществе человеческом. Он-то покаялся, пытается изменить то, что сделал, но души человеческие уже заразились той заразой, которую он распространял (а правил он очень долго, 55 лет). Он не может души человеческие враз исправить. Народилось целое поколение, которое выросло в абсолютно ненормальной ситуации – мы с вами достаточно хорошо можем представить, как это просто получается: после революции 1917 года за 30 лет появилось поколение совсем иное. Народ за эти 30 лет и в следующие годы получил стойкую прививку. Вот поэтому сейчас жизнь Церкви, миссия Церкви настолько трудна. Ведь сердце человеческое косно, в обществе человеческом нехороший обычай становится традицией, и менять его кажется невозможным.

Именно за то нечестие, которое ввел царь Манассия, народ и был наказан. Народу дается определение, что он будет в скором времени изгнан со своей земли, потому что нечестие проникло очень глубоко внутрь сердца народного. После Манассии совсем недолгое время правил его нечестивый сын, а потом достаточно долгое время правил его внук Иосия. Иосия называется царем, подобного которому после Давида не было. Очищая храм, он совершенно неожиданно наткнулся на свиток Второзакония. Когда он прочитал его, то разодрал одежды и рыдал очень долго, повелел читать этот свиток вслух народу и возобновил от лица народа Завет с Богом. Он действительно искренне рыдал, но народного покаяния не было. Народ шел за царем по привычке. Царь сказал: «Покоряемся Богу, слушаем Бога», – они согласились, но сердца их уже дышали другим. И такое возобновление Завета на самом деле ни к чему не привело.

Да, Иосия загорелся такой ревностью, что истребил не только всех жрецов Ваала и Астарты, но и искоренил жертвенники языческие по всей Палестине. Кроме того, он – в соответствии опять-таки с найденным свитком Второзакония, подтверждая возобновление Завета народа с Богом, – совершил Пасху: по поводу совершения Пасхи Священное Писание с горечью говорит, что от времен Судей Пасха среди еврейского народа не совершалась – Пасха, по мысли Закона Божия, по свидетельству Священного Писания, должна быть праздником всенародным, спасся не кто-то конкретный из народа, а именно народ, и праздновать ее надо всенародно. И вот Иосия впервые после Судей организует праздник Пасхи именно как всенародное событие, – то есть на протяжении всей истории существования Иудейского и Израильского царств никогда в полноте Закон Божий не выполнялся. Так что политическое падение этого государства было вполне закономерным.

После Иосии не было больше благочестивых царей, все они были ставленниками либо Египта, либо Вавилонской империи. В конце концов Иудейское государство захирело и было разрушено Вавилонской империей. Об этом подробно, как непосредственный свидетель, пишет пророк Иеремия.

^Служитель слова, не остающегося бездейственным

Пророчество – иное призвание

Мы начинаем беседы, посвященные ветхозаветным пророкам.

Сначала надо четко уяснить, кто такой пророк на языке Священного Писания. Это особенно важно в наше время духовной всеядности и распространения различных ложных мистических практик.

Пророк – не ясновидящий, не человек, предсказывающий будущее. Это не главная часть его служения – предсказывать будущее, как мы привыкли считать. Пророчество – иное призвание, совершенно иной дар.

Посмотрим Новый Завет. Христа часто современники называют Пророком. Много раз слышно: не было еще такого пророка в Израиле, новый пророк восстал в Израиле, Бог посетил народ Свой. Но ведь Христос практически нигде не предсказывает будущего, за исключением отдельных бесед с учениками, когда никто больше не мог Его слышать. Он говорит о некоторых последних судьбах мира, открывая тайны будущего века, но предсказанием и даже пророчеством в общепринятом смысле этого слова Христос нигде не занимается. Наоборот, когда подчеркивают Его пророческое служение, говорят обычно Его современники, что Он Пророк, сильный в слове и деле, Человек, Который сказал – и сделалось, любое Его слово сбывается, со всем, что Он говорит, спорить никто не может; в данном случае, когда Его называют Пророком, это означает – Служитель слова, которое неразрывно связано с делом, Его слова сразу приносят плод в виде исцеления какой-то немощи, воскрешения мертвого, возгорающихся сердец людей. Христос проходит и говорит Левию Матфею: «Пойдем со мною», и тот идет, Он говорит: «Встань!» мертвому – и тот встает. С точки зрения Нового Завета, это важно, пророк – в первую очередь, служитель слова, которое никогда не остается бездейственным.

Это размышление о слове «пророк» применительно ко Христу помогает понять служение пророков Ветхого Завета как служителей слова. То есть они свидетельствуют о Боге, передают волю Божию, они – уста Божии: Моисей фактически представляется как бы устами Божиими, Бог через него говорит с народом, с Аароном.

Возвещение воли Божией и представляется главным служением пророков. Они – не предсказатели будущего, они – свидетели воли Божией.

Понятно, что свидетельство о воле Божией всегда, так уж устроена жизнь, связано со свидетельством о настоящей правде, об истине, и поэтому всегда воспринимается людьми как обличение. И это неизбежно, потому что мир лежит во зле, и жить абсолютно по правде не может никто – как сказано: нет человека, который жив будет и не согрешит. И апостол Павел говорит, что же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть.

Но совершенно несправедливо думать, что именно обличение – это главное содержание, главный вектор пророческих книг, что, якобы, цель пророка в том, чтобы обличить человека. Может, и обличить – мы-то вкладываем в это слово негативный смысл: поставить на место, наказать, накричать. Не в этом главный пафос слов пророков… Они просто возвещают волю Божию – то, как должно быть на самом деле, говорят, что такое правда, добро, свет и истина.

Но людям это возвещение, поскольку оно разрушает их собственное понимание истины, болезненно, кажется неприятным, тягостным – и поэтому воспринимается всегда негативно. Именно на острие негативного восприятия людьми свидетельства, которое приносят пророки, между самими пророками получаются противоречия, возникает борьба, напряженность. Это пропитывает каждую строчку пророческих Книг.

Еще раз скажу: пророки пришли не показать миру его недостатки, просто они показывают, каким мир должен быть, если он решился соответствовать замыслу Бога о себе. Люди же воспринимают это всегда с раздражением, а то и с ненавистью, желая отстоять во что бы то ни стало свое видение этих вещей. Заметьте, когда нас посещают желания во что бы то ни стало рассказать человеку о его недостатках, мы очень часто впадаем в ложный пророческий пафос. Нам кажется, что мы знаем, что такое правда, и мы видим, что человек этой правде не соответствует, и думаем, что настала пора поставить его на место, доказать ему, что он не прав, и думаем, что мы в данный момент исполняем едва ли не пророческое служение. На самом деле совсем не так. Почему?

Если бы книги пророческие были наполнены только обличением неправд еврейского народа то, наверное, они бы не имели такой ценности, в первую очередь мессианской, которую они имеют сейчас. Фактически книги эти названы пророческими и нами принимаются как пророческие не столько потому, что они обличают, а потому, что каждая глава, порой каждая строчка этих книг дышит свидетельством о Христе. Свидетельством о Мессии.

Почему так? Дело в том, что миссия ветхозаветных пророков уникальна.

Невозможно повторить их служение, так как все их обличительные речи, все попытки показать человеку подлинную истину, любовь, красоту и добро, так скажем, беременны свидетельством о Христе. Никогда ни один пророк не пускается в простое обличение – либо в начале, либо в конце своей речи он всегда свидетельствует о том, что придет Христос.

^Приняв Бога всем сердцем, мы изменимся

Пророк дает надежду

В свидетельстве о Христе есть указание на очень важную вещь. Допустим, пророк обращается с речью к людям, живущим неправедно, и говорит, что на самом-то деле должно быть не так, как они делают, а потом говорит о Христе… Он дает понять, что на самом деле они сейчас и не могут поступать иначе, даже если бы хотели. Не могут потому, что находятся под проклятием, под отлучением от Бога, Бог не может проникнуть в их закосневшие сердца. Но однажды Бог станет Человеком, говорит пророк людям, и ваши сердца, если вы хоть немножко стремитесь к добру и истине, обязательно откликнутся на Его приход. И, приняв Его всем сердцем, вы изменитесь.

То есть пророк утешает людей, находящихся в грехе, дает им надежду, говорит, что они не всегда пребудут такими, как сейчас, однажды все изменится – придет Спаситель мира. Фактически пророк дарит им надежду в вере: «Веруйте, что придет Мессия, и сама эта надежда сделает вас лучше»; так увенчиваются всякая обличительная речь пророков, всякое свидетельство о воле Божией, – утешением, дарованием надежды и свидетельством, что люди грешат потому, что они – как бы рабы дьявола.

Итак, во всех пророческих Книгах два мотива. Первый – свидетельство, что люди живут не так, как должны жить по замыслу Творца. Второй – исповедание: сейчас они и не могут иначе жить, потому что отлучены от Богообщения, а без Бога человек – всего лишь грешная земля, в которой произрастают только тернии и колючки. Только когда Бог вспомнит народ Свой, тогда сердца изменятся.

Мы должны всегда помнить, когда читаем о грядущем Мессии, что каждый человек создан как сын Божий. Это наше призвание. И только уверовав в Воплощенного Сына Божия, приняв Его сердцем, сделав Его образцом своей жизни, мы достигаем богоподобия.

Таким образом, указания на Мессию имеют не только пророческий, предсказательный характер, но характер нравственный, этический. Для каждого человека жизнь Христа, поступки, мысли Христа не только реальное спасение, но образец, которому он должен следовать.

Итак, образ Мессии в контексте речей пророческих имеет не только предсказательный характер, но он как бы венчает собой обличительную речь пророка, то есть пророк свидетельствует об истине, правде и красоте. А вся истина, правда и красота заключена в Христе, Сыне Божием. Он есть мера всего, Он есть Начало и Конец всего, Он есть воплощенная Красота и Истина, Добро, Справедливость, Милосердие. свидетельствуя об истине, пророк не может пройти мимо Христа, потому что Он и есть осуществление мечты человека о совершенстве человеческой природы. Так что пророческие Книги от свидетельства о Христе оторвать невозможно, они все по своему содержанию глубоко христоцентричны. Не случайно, например, пророка Исаию называют ветхозаветным евангелистом: у него больше всего пророчеств о Христе и указаний о христианских мотивах, о христианской нравственности, о христианской любви. Свидетельство о Мессии – первый момент, касающийся сущности пророческого служения.

Второй момент – никто никогда не становится пророком по собственному почину. Понятно, что мы ветхозаветные страницы читаем глазами человека XXI века, принадлежащего к определенной культурной традиции, и меряем тогдашние события собственными мерками (а надо бы наоборот – мерками Священного Писания, мерками его откровений мерить собственную жизнь). Бог избирает человека, призывает его, и пророк не может не откликнуться, как пишет пророк Иеремия: Ты влек меня, Господи, – и я увлечен; Ты сильнее меня – и превозмог (Иер. 20,7). Глас призывающий проникает до самых глубин души человека, и человек не может противиться призыву Божию, понимая, что призывает его к этому служению Сам Бог.

Потому у каждого пророка возникает еще (особенно это видно в Книге пророка Иеремии) внутренняя огромная напряженность, борьба внутри человеческого сердца, ведь пророк поставляется на служение, превышающее меру человеческого служения, – человек не должен быть пророком, он не может быть пророком. Бог ставит человека на высочайшую высоту, тяжелейший труд ему дает, человек очень часто изнемогает от этого труда. И не то беда, что практически все пророки закончили жизнь трагически (самый известный случай – это кончина пророка Исаии, который был перепилен деревянной пилой; другие тоже заканчивают свою жизнь трагически), – такая кончина была для них, скорее, избавлением: та напряженность внутренней борьбы, которую они испытывали во время служения, была еще страшней.

Вот, например, пророк Иеремия пишет: «Ты влек меня, Господи, и я увлечен, Ты сильнее меня и превозмог, я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мной. И подумал я: не буду я напоминать о Боге, не буду более говорить во имя Божие, но был в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог».

И Господь, призывая пророка Иеремию, его предупреждает: «встань, и скажи им все, что Я повелю тебе; не малодушествуй пред ними, чтобы Я не поразил тебя в глазах их». То есть Бог понимает, что человеку быть пророком очень трудно, ведь необходимо свидетельствовать о Боге перед народом, который Бога забыл. Пророческое служение – всегда не только в словах, но и в образе жизни. Любой пророк служением, а иногда и реальными поступками, как это было и с пророками Исаией, Иеремией, Иезекиилем, пророчествует о Христе. И Христос становится как бы Венцом всяких пророков, которые были до него, Восполнением и Исполнением подлинного пророческого служения.

^Дар различать духов

Льстивые уста движимы не духом истины

Пророческие Писания и пророческая жизнь выявляют очень интересный момент. Они должны свидетельствовать перед народом, отступившим от Бога, они внутренне очень остро переживают это свидетельство, каждый понимает: быть возвестителем воли Божией людям, которые этого не хотят, очень сложно, ни один человек по доброй воле такой крест на себя не возложит…

Нет, мы все горим желанием пообличать в немощах наших ближних, но пророки-то не только сами жили совершенно иначе, своей жизнью воплощая, насколько это можно было, замысел Божий человеческой жизни, но они внутренне осознавали ответственность за народ.

Особенно ярко проявляется это в служении Иеремии. Пророки жалели этот народ, готовы были разделить с ним его судьбу. Эта нота была задана еще Моисеем, первым из пророков, когда на горе Синай он вынужден был просить, прекословить Богу. Когда Бог сказал: «Не удерживай Меня, и Я истреблю их, и изглажу имя их из поднебесной, а от тебя произведу народ, который будет [больше,] сильнее и многочисленнее их», то Моисей возразил: «Прости им грех их. А если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал».

Ощущение себя частью народа, восприятие судьбы народа, беды народа как своей характерно для всех пророков. Особенно ярко это видно в плаче Иеремии над разрушенным Иерусалимом. Ему жалко людей, которые не захотели послушать Бога, его свидетельства о Боге, и этого города. Пророки не были горды и счастливы от того, что вынуждены обличать, они очень сострадательны были. И этим своим служением уподоблялись Христу, Который, умирая за наши грехи, говорит: «Господи, не вмени им греха сего, не ведают, что творят». Потому что убивали Его те же самые фарисеи, которых Он обличал.

Есть еще одна особенная боль у всех пророков. Это явление лжепророков.

Нас не должны смущать люди, которые предсказывают будущее не в Церкви, не от лица Церкви, не имея вообще никакого представления о Священном Писании, о Боге даже. Иногда предсказания эти сбываются, но это не должно удивлять. Лжепророки появились ровно тогда, когда появились пророки. Борьба пророков и лжепророков – некая константа, то есть постоянная составляющая всех Книг Священного Писания.

Но если пророк является органом Святого Духа, если он – уста Духа Божия, тогда естественно, что устами лжепророков движет другой дух. О природе этого духа мы поговорим, когда будем разбирать конкретные места из пророческих книг. Важно понять, что это не дух истины, а дух лжи, то есть можно лжепророчествовать, можно двигаться духом лжи, чтобы обольстить, запутать и отклонить человека от истины. Это один момент. А второй – лжепророки всячески льстят своим слушателям, они говорят вещи приятные. То есть, когда мы слышим свидетельства как бы от Лица Бога произносимые и эти слова очень льстят нам, тешат наше самолюбие, успокаивают нашу совесть, то очень может статься, что уста эти движимы не духом истины.

Апостол Павел, как я уже говорил, свидетельствует, что «все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть».

То есть Бог есть Свет, и Его присутствие нас обличает, показывает нам наши недостатки, наши неправедности, грехи, ошибки. Поэтому святые отцы и подчеркивали, что человек узнается более всего по покаянию, смирению, сокрушению в своих грехах. Человек же, впадающий в прелесть, обольщенный духом лжи, не видит собственных недостатков, а видит только чужие. На эту тему есть известная притча о мытаре и фарисее: как мог заблуждаться человек именно потому, что он был в прелести (от слова «лесть»): он был духом лжи проникнут, все в нем было неправильно. Это общая беда очень многих фарисеев, которые в конце концов и распяли Христа потому что, даже не обличая их словами, Он одним своим видом, присутствием Своим, Своей любовью и милосердием был для них невыносимым огнем, так как разрушал их спокойное самоуверенное отношение к самим себе.

Вот и на страницах пророческих Книг видно, как пророки обычно предсказывают неприятности, а лжепророки, наоборот, приятности. Им, разумеется, верят с большей охотой. В одном эпизоде говорится: «есть еще один человек, чрез которого можно вопросить Господа, – отвечал Ахав, – но я не люблю его, потому что он не пророчествует обо мне доброго, а постоянно пророчествует худое; это – Михей, сын Иемвлая». А лжепророков звал, потому что они как раз говорили то, что нравится.

Надо понимать, что лжепророки могут быть откровенными лжецами, придворными льстецами или попросту шарлатанами, а могут и на самом деле считать искренне, что именно они и возвещают волю Божию. Так было и в ветхозаветные времена, так и сейчас. Ничего, по большому счету, в мире не изменилось, и сейчас действует дух лжи, и сейчас вполне могут быть лжепророчества и ложные чудеса и знамения. Поэтому и апостолы молились, и Церковь молится, чтобы были люди, которые имеют дар различать духов и отличать, какое пророчество ложное, а какое неложное.

^Кто такие пророки?

Откройте сердце Богу…

Мы переходим непосредственно к Книге пророка Исаии. Надо сказать, что среди корпуса Книг Священного Писания, ветхозаветных Книг, есть Книги четырех так называемых «больших» пророков. Они называются так, поскольку их пророчества по всем основным пунктам земной жизни Иисуса Христа – Сына Божия, обещанного Мессии, по глубине откровения, постижения дела, которое сделал Христос, необыкновенны. Такое откровение о взаимоотношении Бога и его народа, предсказание о том, что принесет Христос на землю, ни у кого, кроме как у великих пророков, не встречается.

К великим пророкам относятся Исаия, Иеремия и Иезекииль. К ним примыкает пророк Даниил, но его писание несколько особое, отличается от всех остальных. Кроме них, еще есть 12 «малых» пророков. Некоторые книжечки – совсем маленькие, по 3 – 4 главки. Но их влияние на судьбы Ветхого Израиля тоже нельзя недооценивать. Они обычно касались лишь некоторых фрагментов жизни Иисуса Христа, некоторых особенностей Его служения. И их проповедь сама была явлением не целожизненным, порой случайным для них самих. Например, пророк Иона был послан Богом в город Ниневию, выполнил миссию – призвал город к покаянию, и фактически на этом его служение закончилось. А с точки зрения мессианской, его задача была – предсказать (прообразовать, как говорится) трехдневное пребывание Христа во гробе. Но все же эпизод его служения не сравним со служением пророков Исаии, Иеремии, и поэтому он называется малым пророком.

Вернемся к пророку Исаие. Повторим определение, которое за ним закрепилось, – ветхозаветный евангелист. Жил он в VIII веке до Рождества Христова – из великих пророков по времени он первый. Евангелистом он называется потому, что раскрыл в своем писании фактически все основные события земной жизни Иисуса Христа. Сама Книга пророка Исаии проникнута Евангельским духом, вплоть до того, что там встречается обращение к Богу как к Отцу, что возможно только с Евангельской точки зрения, с очень глубокого проникновения в суть совершенного Христом.

Для начала, чтобы разговор о пророчествах Исаии был предметным, необходимо прочитать 53-ю главу его Книги. Она небольшая. Вы сами увидите, насколько точно в этих словах, сказанных за восемь веков до Пришествия Спасителя в мир, предсказаны основные моменты духовной судьбы Иисуса Христа.

Итак, 53-я глава Книги пророка Исаии:

«Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?

Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему.

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.

Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.

Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих.

От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь.

Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его.

Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его.

На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет.

Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем».

Вполне очевидны прообразы, связанные с Крестным путем Спасителя. Это и то, что Ему назначен гроб со злодеями, то есть распят как разбойник среди разбойников, и то, что Его хотели похоронить, как положено погребать распятых разбойников, то есть, просто бросить, зарыть в песок. А Он погребен у богатого, потому что Иосиф Аримафейский был богатый человек и похоронил Его в для себя приготовленном гробе. Это и то, что Он страдал за наши грехи и не отверзал уст Своих, когда его пытали, что был суд, было узилище, хотя Он не сделал никакого греха. Все эти слова пророческие очевидны каждому, кто хоть сколько-то читал Евангелие или присутствовал на Страстной седмице в храме. Но тут переданы дух, суть того служения, которое принес Христос на землю.

Глава 53-я Книги пророка Исаии помогает взглянуть на образ страдающего Христа совсем иначе. Ведь все, за редчайшим исключением, на Него тогда смотрели как на человека, оставленного Богом. Даже апостол Петр смутился, ни один ученик не остался с Ним, все над Ним глумились. В данном случае, конечно, Исаия говорит не от лица только учеников, а от той массы народа, которая стояла и смотрела, как Его мучили, как распинали, как Он умирал.

Все думали, что раз этот человек испытывает такие страдания и умирает с разбойниками, очевидно, что он оставлен Богом, что он грешен. Множество людей испытали разочарование, уныние, тоску, именно потому, что они поверили, а тут вдруг совершается такое… Были среди них те, кто сохранял веру и верность Ему в этот страшный час, но множество простых людей, конечно, переживали страшные минуты, ведь для них, поверивших, зажегшихся проповедью Христа, было невыносимо, что человек, которого они считали праведным, умирает позорной смертью от рук язычников, как разбойник. Рушился, казалось, мир, и никому в голову не приходило, что на самом деле это Он может сделать по воле Божией, принимая на себя грехи всего мира. Это только потом будет открыто.

И возникает закономерный вопрос: почему евреи (ладно бы еще простые люди, которые не читали Писания, – но фарисеи, книжники, законоучители, которые не могли не знать все эти пророчества!) не узнали Христа? Ведь Христос им впрямую говорит: «Вы знаете, вы просто не хотите принять». Он им не раз и не два говорит: «Исследуйте Писание, оно свидетельствует обо мне». Все, что делает Христос с Рождения до служения в Иерусалиме, до страдания на Кресте, – обо всем этом уже сказано, и они могли бы это узнать, если бы захотели. Но они не хотели. Не потому, что не знали каких-то строчек – они не хотели принимать такого Христа.

То, чему они научились в своей жизни, совершенно никакого отношения к Христу не имело. Они поверили не Священному Писанию, а своим мечтам о Священном Писании. Они по-своему все истолковали, извратили смысл Писания, в сердце их была ложь, как об этом свидетельствует Христос: отец лжи – вот кто ваш отец. Естественно, вместиться в лживое сердце свидетельство об истине не могло. И не вместилось. Они закрыли свое сердце и оказались Богоубийцами. Правда, апостол Павел говорит, что до пришествия Христа на всех народах лежит покрывало, и они не могут из-за этого покрывала увидеть свет Священного Писания, Ветхого Завета, пророчества, который заключен в этой Божественной книге. Это покрывало, как указывает апостол Павел, снимается Христом.

Ведь не только фарисеи – даже ученики Христовы, апостолы, с которыми Христос провел практически неразлучно три года, открывая тайны Божии, не могли вместить, что Христос пришел, чтобы быть причтенным ко злодеями, чтобы погибнуть страшной мукой, чтобы быть погребенным у богатого и воскреснуть на третий день. То есть они не могли вместить, что Христос должен будет пострадать.

И когда приходит Христа забирать стража во главе с лживым учеником Иудой, Петр не понимает, что время страданий Христовых настало, и пытается защитить Христа, как бы воспрещая Ему начать служение, ради которого Он пришел на землю. И в порыве непонимания отрекается от Христа.

Даже ученики не смогли вместить все это, потому что и на их лицах, на их сердцах, на их умах лежало покрывало. Они читают пророчества и не понимают, что эти пророчества означают.

Такова закономерность Книг, написанных Духом Божиим, и тайну этой закономерности открывает апостол Петр. Он говорит, что все Писание Боговдохновенно, и ни одно из пророчеств не может быть изъяснено только Святым Духом: понять, что пророчества говорят о Христе, люди могут с очевидностью только тогда, когда Дух Святый коснется их сердец. То есть Тот, Кто написал через пророков эти Писания, только и может, просвещая наш ум, наше сердце, дать нам разумение Писания, понять, почему так говорят пророки, что они хотят этим сказать.

Спаситель является из Иерусалима

Пророчество о Рождестве Спасителя

Продолжаем беседы о Книге пророка Исаии. Необходимо обязательно упомянуть чрезвычайно важное, одно из самых известных мессианских, пророческих мест этой Книги, где говорится об Эммануиле. Это пророчество приводится в Евангелии , в том месте, где говорится о Благовещении и о Рождестве Спасителя. Про него сказать очень важно – иногда возникают некоторые недоумения по поводу этого пророчества.

Оно звучит так: «Сам Господь дает вам знамение, се Дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут имя Ему – Эммануил». В Евангелии эти слова повторяются, и добавляется: «что означает – с нами Бог».

Возникает вопрос: ведь имя Спасителя было Иисус, а не Эммануил? Почему же так? Имя Эммануил – не личное имя, которое должно быть наречено Иисусу. Это имя образное, символическое, как часто бывает в Священном Писании. Особенно в Ветхом Завете даются имена, описывающие суть какого-то события, явления Священной истории, начиная от имен первых людей, например, сыновей патриарха Иакова. Так и имя Эммануил не есть личное, человеческое имя, которое будет дано Спасителю, а есть имя описательное, которое показывает, что будет означать Его приход в мир. Эммануил переводится, как «С нами Бог!», то есть Рожденный Девой Ребенок будет означать, что – Бог с нами: тогда все воскликнут, что с нами Бог.

Важно помнить, что для самих спутников Иисуса Христа, Его современников мысль, что Дева Мария, Пресвятая Богородица, Мать Господа нашего Иисуса Христа есть Дева, оставалась как-то скрыта. Почитание и разумение, что Богородица действительно была Девой, приходит несколько позже и не в последнюю очередь на основании пророческого свидетельства: знамение именно в том, что родит Дева.

С этим пророчеством связана известная история. Как свидетельствует Священное Предание, один из переводчиков Священного Писания на греческий язык засмущался при переводе этих слов на греческий язык и хотел исправить «Дева» на «молодая женщина», понимая, что дева родить не может. Тогда ему явился ангел, который предсказал: он доживет до того времени, когда сам увидит Сына Девы. Это Симеон, который встретил Мать Иисуса с Самим Иисусом на руках в тот день, когда Она, по закону иудейскому, пришла в храм на сороковой день после Рождения Спасителя мира.

Святые отцы справедливо указывают, что если бы это была просто молодая женщина, в чем же состояло бы знамение, в чем уникальность свидетельства пророка Исаии? Чудо именно в том, что когда родится от Девы Сын, люди скажут: «С нами Бог!».

В Книге пророка Исаии есть множество пророчеств, чрезвычайно важных для понимания того, что сделал Христос, что происходит с нами сейчас, что есть Церковь, какова ее задача в мире, какова миссия Иисуса Христа. Обо всем этом подробно в пророчествах сказано. Мы почти не знаем их, они читаются редко, часть читается накануне Рождества Христова, часть – накануне Воскресения Христова, Пасхи Господней.

Важные пророчества из Книги Исаии стали достоянием литургического Предания Церкви, буквально целые отрывки, из Исаии взятые, вошли в гимнографическое наследие Церкви и используются в богослужении, в песнопениях. Размышления над образами Книги пророка Исаии помогают лучше понять смысл церковных праздников, смысл богослужений, в частности Октоиха, то есть воскресных праздничных служб. Песнопения эти входят в ткань православного богослужения…

Мы не можем просто сказать, что живем в эпоху Нового Завета, когда все уже исполнилось и пророчества нам не важны – на самом деле все взаимосвязано, едино, ведь и Ветхий Завет, и Новый Завет, и богослужение – все созидается Святым Духом. И причастие Святому Духу через размышление над Священным Писанием, словом Божиим, помогает лучше построить свою жизнь, вдохновляемую этим Духом, позволяет понять Новый Завет, написанный этим Духом, понять богослужение, вдохновленное Им. Оно расширяет наше познание о Боге, поэтому, конечно, размышления эти очищают человеческую жизнь и помогают лучше понять духовную жизнь, дело Христа, которое Он сделал для Церкви – для людей и для каждого лично.

Мы не сможем охватить сколь-нибудь полно образы, которые употребляются пророком Исаией, хотя их большая часть действительно доныне используется в повседневной богослужебной молитвенной жизни Церкви.

Мы возьмем только самое важное, чтобы хотя бы как-то понять то, что уже является частью нашего духовного опыта, нашей церковной жизни. А потом, когда мы заинтересуемся некоторыми ставшими нам очень близкими образами, сюжетами Книги пророка Исаии, сможем сами обратиться к этой книге и поразмышлять над ней более основательно в тишине наших молитвенных бдений, когда мы остаемся один на один с Богом.

Спасается тот, кто любит Бога

Первый образ, на котором хотелось бы в связи с этим остановиться, это образ так называемой горы Господней. Он много раз появляется в Книге пророка Исаии. Приведу лишь маленький отрывок:

«И будет в последние дни гора дома Господня поставлена во главу гор. И возвысится над холмами, и потекут к ней все народы, и пойдут многие народы и скажут: «Придите, взойдем на гору Господню в дом Бога Иаковля, и научит Он нас своим путям. И будем ходить по стезям Его, ибо от Сиона выйдет закон и слово Господне из Иерусалима и будет Он судить народы и обличит многие племена…»

Образ горы Господней, – это образ Церкви Христовой. В данном случае надо представить себе картинку: поднимается выше всех гор вершина, и эта вершина есть Церковь. Вот когда мы представим это, сразу ясно, что эта гора является знамением. Появление этой горы привлекает внимание всех окружающих племени, и они устремляются к ней– люди всегда устремляются, когда видят чудо, поражающее всех, то, чего раньше не было.

Самая первая ассоциация, которую вызывает у нас образ горы Господней, Церковь. И понятно, что Церковь Христова, учение, которое содержится в этой Церкви, выше всех прочих религиозных учений. Можно сказать словами пророка Исаии – он от лица Бога говорит: «Мои мысли выше мыслей ваших». Так и Церковь Божия неизмеримо выше всяких организаций, учреждений религиозных, обществ человеческих. Действительно, любая религиозная система, которая была до Церкви Божией, до того, как поднялась эта гора, содержала в себе что-то хорошее и правильное. Она была, несомненно, лучше, чем любая низина греха и лжи, помогала человеку подняться над суетой: любая религия, любая нравственная система – это хорошо, потому что она поднимает человека от земли, возносит вверх, к Небу. Но когда является гора Господня, с высоты ее видно, насколько ничтожны эти холмы, они помогают человеку не утонуть в болоте, но не могут привести человека на Небо.

Можно много рассуждать, сколько хорошего в духовных, религиозных традициях, существовавших до Христа, но всегда надо понимать, что гора Господня – Церковь Христова, – несомненно, выше, и любой человек, стремящийся к истине, к свету, к Богу, должен устремиться к этой горе. Как и сказано в Книге Исаии, что все народы и племенапотекут к этой горе.

Имеется в виду, что, конечно, не вся совокупность человечества придет и признает истинность Церкви Христовой, но среди любого народа найдутся люди, которые придут в Церковь, уверуют во Христа, так как не может человек, искренне ищущий правду, красоту, добро, истину, остаться в стороне и не поразиться величественности горы, воздвигнутой по слову Божиему.Более того, из контекста Книги, вообще из корпуса ветхозаветных Книг, можно сделать вывод, что рано или поздно все народы увидят величественность этой горы и познают истину Христа. Как тут и сказано, что однажды покрывало снимется со всех народов, и все народы увидят то, что свидетельствует Церковь, есть единственное истинное свидетельство, потому что Тот, Кто созидает Церковь, на Ком Она основана, есть воплощенная истина, воплощенная красота, воплощенное абсолютное добро, высочайшая любовь и совершенство, которые только возможны. Каждый увидит во Христе и в Церкви, которая есть Тело Христово, что это и есть то совершенство, то подлинное, к чему должен стремиться, ради чего создан всякий человек.

Вопрос в том, как сказано у пророка, у апостола Павла, что перед Христом однажды преклонится всякое колено Небесных, земных и преисподних – все преклонятся пред Ним. Только для одних это поклонение будет радостным, а для других – трагичным, болезненным, потому что они вынуждены будут признать, что Христос, Которого они гнали, есть истинный Бог.Они поклонятся подневольно, потому что некуда будет деваться. Но спасается только тот, кто любит Бога, а не тот, кто из-под палки признает Его подлинность.

И еще в этом отрывке очень важный момент. От Сиона выйдет закон и слово Господне из Иерусалима – в ответ на чаяние народов. Да, все народы живут какой-то религиозной традицией, любая религия так или иначе создана, чтобы спасти человека, и каждый мыслит именно возможность спастись, хочет приобрести вечную жизнь, – хоть буддисты, хоть язычники. На самом деле, реально спасение происходит только от Иерусалима, то есть из этого города исходит спасение, ожидаемое всеми народами.

Этими словами запечатывается и свидетельствуется универсальность того, что сделал Христос. Он приходит не только для еврейского народа, Он приходит для всех людей, которые заблудились каждый на своей дороге, но все они так или иначе в глубине души чают Спасителя. И этот Спаситель, Которого они осознанно или неосознанно ожидают, является из Иерусалима.

^Осмысление времени в Книге пророка Исаии

О полноте времен

В прошлой беседе мы остановились на образе горы Господней, которая покроет всю землю и будет величественней всех остальных холмов и гор. Свидетельство пророка Исаии об этой горе заключается словами, чтосделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин; и уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах… И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! на Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!

Представим себе гору, где собираются все народы и где Бог приготовил пищу, которую вкушают все люди, радуясь и веселясь. Эта пища чрезвычайно сытная – как говорит в Новом Завете Христос: «кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек».

Вкусив эту пищу, человек прозрит, покрывало снимется, истреблена и поглощена будет смерть.

Это пророчество – образ Евхаристии, Причастия Телу и Крови Христовым, которое совершается в Церкви. Церковь и существует чтобы причащать людей этой нетленной Пище, давая им бессмертие. Но закончим с образом горы Господней.

Приходится сталкиваться с тем, что люди порой не понимают этого образа. Здесь сказано, что в день, когда гора поднимется, люди будут причащаться, смерть истребится, покрывало снимется, Бог снимет поношение с народа Своего по всей земле. Речь здесь идет о народе, который Бог называет Своим, – который Священное Писание называет израильским народом. После того, что произошло со Христом, этот народ пребывает в поругании, он всеми изгоняется, всеми нелюбим. И когда Боготрет всякую слезу с очей человеческих, снимется поношение с этого народа. То есть Бог восстановит Свой Завет, мир с этим народом, который сейчас все поносят.

Произойдет то, о чем в Апокалипсисе, в толкованиях святых отцов говорится о последних судьбах мира – однозначно говорится, что однажды, в последние дни мира, еврейский народ узнает, что антихрист, которого они называют богом, – это подлог, это ложный мессия, и в последние дни мира произойдет восстановление Завета с еврейским народом ради отцов, с которыми Бог вступил в Завет. То есть отпадение Израиля (и эту мысль проводит апостол Павел) – до времени, чтобы вошла полнота язычников, полнота других времен: отвержение еврейского народа, которое порой выставляется в принцип жизни, – это тоже домостроительство нашего спасения. И однажды наступит день, когда поношение с этого народа будет снято. О каком дне идет речь?

Тут мы подходим к теме чрезвычайно важной. Все пророческие Книги поднимают очень важный вопрос. Это вопрос осмысления времени в свете истории Христа, Который, как мы знаем из новозаветного Откровения, есть Начало и Конец всего, Источник и Цель, Причина и Завершение, Начало и абсолютное Совершенство, Альфа и Омега всего сущего, и потому во Христе совершенно иначе осмысляется само понятие времени.

У пророков это с особой рельефностью выступает. Они говорят о явлении Христа как о событии единовременном. Для них не существует Первого и Второго Пришествия Христа, они знают просто явление Сына Божия в мир – явление миру Мессии. Среди всех пророчеств есть имеющие вполне определенный исторический характер: Христос будет пронзен, Он будетпогребен у богатого, Иуда Его предаст поцелуем, Он будет похоронен, и много других вещей очень подробно расписано. И все они носят исторический характер – мы знаем, что они исполнились, об этом сказано в Евангелии, это засвидетельствовали люди, которые были со Христом и видели исполнение всех пророчеств.

Читая Евангелие, мы каждый раз это наблюдаем, сопоставляя с пророчествами Ветхого Завета. Пророчества о Рождестве – вот вертеп и звезда, и так далее. Но в них же встречаются обстоятельства, которые носят заведомо метаисторический характер, то есть они заведомо невозможны (это очевидно всякому, кто читает пророчества). Например, в пророчестве, что в те дни будет явлена гора Господня, есть слова, что в тот день, когда возникнет гора Господня, люди перестанут воевать,перекуют все мечи на орала, и наступит мир. Но, хотя есть гора Господня и все народы уверовали во Христа, в современной политической реальности мы понимаем, что гарантией стабильности мира как раз является вооружение разных народов, баланс сил, о достижении которого так много говорят. И получается, что о перековке мечей на ораларечи просто ну никакой не может быть в реальности.

Все дары уже даны

Практически у каждого пророка есть пророчества, имеющие вполне реальные исторические черты, но есть фрагменты, которые в истории не сбылись и не могут сбыться. Например, самое известное пророчество из 11 главы Книги пророка Исаии: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его; и почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ве́дения и благочестия.

Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого. И будет препоясанием чресл Его правда, и препоясанием бедр Его – истина».

Все вполне соответствует тому, что будет являть Собой Христос, Он –«отрасль из корня Иессеева», Он – Сын Давида, Он – Давид, сын Иессея. Он произрос из этого корня по плоти и действительно владеет всеми дарами, которые дал Ему Бог, – и премудростью, и разумом, и истиной. Он может судить не потому, что видит, а потому, что знает тайны человеческие. Как об этом сказано, Христос не имел нужды, чтобы кто-то Ему говорил или свидетельствовал о ком-то, потому что видел Сам, что на сердце человека. Все это о Христе, – но дальше: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. (…) И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники, – и покой его будет слава».

Понятно, что описанные изменения в мире животных невозможны в современности – это абсолютный нонсенс.

Но после снова идет свидетельство вполне историческое: когда явится«отрасль от корня Иессеева», Он будет Знамением для всех народов, и язычники к Нему обратятся (что действительно произошло – после Вознесения Иисуса Христа обратились язычники).

Вот так можно в принципе разобрать любое пророчество – оно всегда имеет два измерения: историческое и метаисторическое.

С точки зрения Бога, есть просто явление в мир Христа, Который уже явился и все сделал. Но это мгновение – явление Христа – растянуто, по Промыслу Божию, в истории на неизвестно сколько лет, пока к явившемуся Христу не перейдут все, кто может иметь надежду спастись.

Пока наполняется гора Господня, пока собираются все, кто может отозваться на этот призыв, длится история. На самом деле, все уже свершилось, и все дары, которые может Бог дать человеку, уже даны, Церковь уже воздвигнута, уже есть Трапеза, благодаря которой мы причащаемся бессмертию, уже есть дары Святого Духа, которыми мы постигаем бездны мудрости Божией, – все дано. И святые, к которым мы постоянно обращаемся в молитвах, засвидетельствовали собой, что смерти нет – даже тела их являют собой нетление, говоря, что смерти нет. Но есть неполнота, незавершенность, длится история.

Представляете: открывается дверь, чтобы все люди вошли в нее на брачный пир – дверь распахивается, и все люди входят, но можно с помощью кинематографических трюков сделать так, что эта дверь будет открываться тысячи лет, медленно, микрон за микроном будет открываться, а если мы посмотрим сверху, она – раз, открылась, и все вошли.

Христос есть Дверь, и Он ее открыл.

Две точки отсчета, две рамки – историческое и метаисторическое измерения времени. И день тот означает как первое Пришествие Иисуса Христа, так и Второе Его Пришествие.

В явлении Христа все уже дано, но мы говорим: нет, этого не может быть, это невозможно. Но есть в истории Церкви моменты, когда Церкви явлено было, что действительно возможно восстановление райского царства. Оно уже сейчас возможно, но вследствие определенных исторических условностей мы не можем это разглядеть.

Церковь находится на острие: вся полнота даров уже дана, и все-таки совершенство не наступило. Ярче всего это является в таинствах церковных: Бог входит в человека, Бог входит в бытие человека, прикасается к человеку и делает то, к чему Он прикасается, вечным, нетленным, не принадлежащим времени.

Особенное из таинств – Евхаристия, когда человек, все собрание церковное, причащаясь, находясь здесь, на земле, в то же время становится Царством Божиим. Благодатью Святого Духа, Который сходит и на хлеб, и на Церковь, на народ Божий, Он преобразует его в Церковь и дает ему, если тот готов воспринять, красоту Царства Небесного и чистоту того, что будет явлено тогда, когда закончится история. Это, в пророческом понимании, день тот.

^Мессианские места Книги пророка Исаии

С приходом в мир Христа мы можем служить только добру

Тема новой беседы по Книге пророка Исаии – мессианские пророчества, фрагменты, где пророк Исаия или, лучше сказать, Дух Божий пророчествует о некоторых моментах земной жизни Иисуса Христа , особенностях Его служения. Это в основном главы 41 – 43 Книги пророка Исаии.

Рассмотрим отрывок, начинающийся словами: «Вот Отрок Мой, которого Я избрал, которого Я держу за руку» – Отрок с большой буквы. Имеется в виду именно сын, ребенок, это библейская приточная интерпретация понятия, которое будет возвещено Новым Заветом: «Сын Божий». Сын Божий не потому, что Он – действительно Ребенок, как порой и изображается на руках Своей Матери, а именно Сын Божий как особая ипостась Святой Троицы, как Тот, Кто рожден Отцом. В определенном смысле Сын Божий – вечный Отрок по отношению к Своему Отцу. И в то же время это все относится к человеческой природе Иисуса Христа.

Про Него говорится: «Тот, Кого Я держу за руку, Тот, Кого Я приведу в мир – Он возвестит народам суд». Про Него сказано: «Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы». Эти образы известны из новозаветных чтений. Здесь говорится просто о Завете, – но Завет в контексте Библии означает, что речь идет о заключении Завета Бога с человеком. Завет уже был, все про него говорили на горе Синай. Тут является Некто, Кто станет каким-то иным Заветом между Богом и человеком.

Прежде чем продолжить говорить о пророчествах Исаии, остановимся на двух интересных моментах, которые очень органично связаны с самим явлением Нового Завета, – явлением Отрока, Мессии.

Как уже сказано, Отрок возвестит народам суд. Слова, что Христос пришел возвестить суд, Он – Судья, не раз встречаются в Новом Завете. Слова пророка Исаии почти полностью повторяются в в 12-й главе Евангелия от Иоанна: «Ныне суд миру сему, ныне князь мира сего изгнан будет вон». Христос говорит эти слова, подтверждая, что Он и есть Отрок, о Котором некогда пророчествовали пророки, что в день, когда будет явлен Мессия, свершится суд миру сему. И суд заключается в том, что князь мира сего – сатана – будет изгнан вон. Как понимать этот образ – изгнание дьявола из мира?

При чтении Евангелия интересно обратиться к греческому языку, на котором оно и было написано. Выражение «Ныне суд миру сему» по-гречески звучит буквально как «кризис космоса»: «кризис» означает «суд», «космос» – это «мир». В Евангелии слово «суд» означает не процесс судопроизводства, а употребляется как в медицине: больной организм переживает кризис, и действительно – это суд, решается судьба: что будет? И когда Христос говорит: «ныне кризис космосу», Он указывает, что суд и в том, что источник болезни, зла, которое подчинило себе силы космоса– сатана – выгоняется. Он не вполне исчезает, но становится совершенно бессилен и больше не имеет власти ни над одним творением. Так надо понимать явление суда миру.

Второй момент суда, который возвестил Отрок, введенный Богом в мир: если человек, несмотря на то, что болезнь мира изгнана, все-таки грешит, он отвечает за это сам. До прихода в мир Христа человек мог обвинить в своих грехах дьявола – «это он заставлял меня делать то или иное зло», но после прихода Христа в мир человек не может оправдаться, что его совратил дьявол: с приходом Христа человек получает способность служить только добру.

Если он искушается злым, то искушается только любя грех, а если человек любит грех, значит, он не любит Бога. Нелюбовь к Богу – тоже суд, ведь с явлением в мир Христа любой человек волен выбирать, что он считает добром. Если человек все-таки позволяет себе грешить, то он сам подписывает себе приговор тем, что он не любит добро, не любит Христа, не хочет жить в Царстве Христа, Отрока, Которому будет отныне отдан мир.

Христос в Евангелии не раз говорит, что на самом деле Он не судит никого; каждый человек фактически будет судить сам себя. Каждый увидит, что он не стал тем, кем мог бы стать, потому что свобода человеку возвращена, и он свободен теперь служить только Христу, добру, любви, милосердию, тому Евангельскому Закону, который принес Христос на землю. Смысл не в том, что Он принес новое учение – Он даровал способность быть служителями Нового Завета, быть служителями Евангелия, Он дал способность быть такими, какими Он нас хочет видеть.

Итак, что такое суд? С одной стороны, изгоняется источник вреда и болезни, с другой, – теперь человек, который все-таки продолжает грешить, виноват в этом сам и этим сам себе подписывает смертный приговор. Поэтому так важно, по святым отцам, пребывать всегда в покаянии, изрекать этот суд над собой, прибегая к милостивому Богу, Который в силе нас помиловать.

^Нам возвращена свобода

Видеть себя в свете Божией правды

Это первое знамение того Завета, который даровал Мессия. Надо понимать выражение «суд ныне миру сему» именно в пророческом, библейском смысле. «Ныне» – это время от первого до Второго Пришествия Иисуса Христа. То есть моментом прихода Христа в мир суд уже свершился, но окончательная ясность этого суда будет во время Второго Пришествия. Фактически, в этот момент истории совершается суд в судьбе каждого человека, каждого народа.

Что касается слов «трости не переломит и льна курящегося не угасит»– они характеризуют кротость Мессии. Он на самом деле придет не как пришел Моисей, другие пророки. Он придет тихо, незаметно, Он придет не судить – помните, когда сказали Его ученики: «Накажем жителей самарийской деревни за то, что они не пустили Христа переночевать,низведем огонь с неба на них», Христос говорит: «Не знаете, какого вы Духа. Я пришел не губить человека, а спасать». Вот особенное действие Христа по отношению к людям, оно не похоже на действие ни одного из пророков, кто был до Него.

Он ведет себя совершенно незаметно, нет никакого воздаяния на всякое зло, неправду, даже осуждения никто из его уст не слышал, за исключением фарисеев. Всех остальных Он не судит и тем отличается от пророков, обличавших человечество или конкретных людей за какие-то пороки. Явление Христа происходит в образе служащего раба, кроткого, незлобивого Агнца.

«И поставлю Тебя в завет для народа, во свет для язычников».

В свет для язычников – для чего?

«Чтобы открыть глаза слепых, чтобы узников вывести из заключения и сидящих во тьме – из темницы». В этих словах раскрывается смысл грядущего Нового Завета. Явление Мессии, Христа будет сопровождаться тем, что слепые увидят свет. Не только в буквальном смысле, как со слепорожденным в Евангелии от Иоанна, хотя и там Христос говорит: «Я пришел в мир сей для того, чтобы слепые стали видящими, а видящие стали слепыми».

То есть тоже свидетельствует словами из пророчества Исаии. Прозрение означает не только физическое открытие очей, а то, что и Христа не принимают люди. Нам кажется, что мы видим солнце, что кое-что понимаем в этом мире, но все наши представления условны, суетны, порой ложны. Человечеству, с точки зрения обычной науки, постоянно открывается что-то новое. На самом же деле человек, когда его настигает смерть, ясно осознает, что жил напрасно, что не сделал самых важных вещей. Смерть близких людей, тяжелые потрясения его жизни или страны вдруг показывают, что жить-то надо было не для того: помните, в романе «Война и мир» князь Андрей Болконский, видя бездонное небо, вдруг понимает, что жил, руководствуясь тщеславием, совсем не для того, для чего надо было жить. И только человек, который по-настоящему уверовал во Христа и принял Его Учение как руководство своей жизни, вдруг начинает действительно прозревать и понимает, что с ним происходило всю его жизнь, как он жил, что любил, чего желал в этой жизни – он вдруг видит самого себя и окружающий мир так, как его видит Бог. Он видит смысл жизни, истории, науки, вдруг понимает и начинает постигать природный смысл, значение и назначение всякой вещи.

Вот это и есть просветление, когда человек ясно понимает смысл и всего происходящего, и собственной жизни, и всякой вещи в этом мире. Когда люди достигали святости, жили всецело Богом, их просветление доходило до того, что они видели все и в этом мире ясно и четко и могли видеть и будущее и прошлое, и суть каждого человека. Для святости это называется прозорливостью – приходит человек к святому, а святой говорит: «У тебя на сердце то-то, то-то, потому-то, потому-то и надо сделать то-то, чтобы этого не было». Святой настолько проникся Богом, что все видит так, как видит Бог. Вот этот свет необходим человеку, без него мы все пребываем во тьме – невозможно даже начать покаяние, ведь каждый заблуждается в отношении самого себя. Он думает, что он хороший, оправдывает, извиняет себя, но когда он начинает действительно проникаться Христом, приближение к Богу проявляется в том, что он видит в свете Божественной правды, истины, любви самого себя.

Это и есть явление Нового Завета, когда человек, обращаясь ко Христу, обретает ясное представление о самом себе и о вещах, существующих в мире. Вот это первая составляющая Завета.

^Торжество нашей Пасхи

Никто уже ничего дьяволу не должен

Что означает – вывести узников из заключения? Христос, когда пришел на землю, действительно сошел в «мрачны адовы темницы» и вывел оттуда всех людей – нет после Пришествия Христа того ада, который был до Него, Он освободил узников. Никто теперь ничего дьяволу не должен, Он избавил всех людей от власти дьявола и всех находящихся во тьме вывел в свет. Он разрушил ад. В этом торжество нашей Пасхи.

Поэтому так важно каждому христианину чтить день воскресный, причем чтить его, я бы так сказал, разумно – не только придти в храм, помолиться Богу, но вслушаться в те чтения, в те песнопения, которые Церковь произносит своими устами накануне воскресного дня. Всенощное бдение накануне воскресного дня… Каноны, стихиры – все они пронизаны, во-первых, радостью, что Христос Воскрес, а во-вторых, свидетельством, что вечная тьма, которая так долго тяготила человека, разрушена – ада нет, люди выведены на свободу, и человек все-таки пребывает во тьме только потому, что он сам того захотел. Тьмы, из которой он не мог бы выбраться, больше не существует. Есть только тьма, которую человек сам выбирает, потому что не любит свет – он сам стремится к тьме, как о том сказано в третьей главе Евангелия от Иоанна, в беседе Христа с Никодимом.

В этом суть Завета, то есть освобождения людей от ада и, можно сказать, от власти дьявола, ведь именно он представляется надзирателем, тюремщиком, который пленяет всех посредством страха смерти. Теперь этот страх тоже исчезает.

И третья составляющая Завета – когда явится Мессия, язычники уверуют. Вот иудеи этого не поняли, и апостолу Павлу придется очень много бороться с тем, чтобы стало всем понятно, что приход язычников в Церковь предсказан издавна, что явление Христа и предполагает вхождение в Церковь язычников.

И еще момент, о котором хотелось бы сказать в связи с явлением Нового Завета, хотя об этом сказано чуть дальше у пророка Исаии, в главе 59-й:«И вот завет Мой с ними, говорит Господь: Дух Мой, Который на тебе, и слова Мои, которые вложил Я в уста твои, не отступят от уст твоих и от уст потомства твоего, и от уст потомков потомства твоего, говорит Господь, отныне и до века» – смысл в том, что явление Христа в мире сопровождается тем, что Бог дарует людям Свой Дух, и дары Духа будут непреложны во веки вечные: что бы человек ни сделал, в какие бы грехи ни впал, дары Святого Духа от него не отнимутся.

Поэтому Крещение только одно, его не надо восполнять. После таинства Покаяния в человеке возобновляется благодать Крещения. Великая милость и великое утешение каждому верующему, что та любовь, та милость, тот Дух, Который дан нам, не онимется никогда. Это дает нам дерзновение всегда прибегать к Богу и просить Его милости, невзирая на любое наше состояние. Мы всегда надеемся получить благодать и милость Божию.

^Где страдание ради Христа, там и Его слава

Никто уже ничего дьяволу не должен

Симеон Новый Богослов говорил: «Мой негордый Бог». Действительно, величие Божие, Его слава – это распятый Христос. Бог смог вместить и возлюбить человека до того, что довел Сына Своего, дошел Сам до распятия – самой позорной и тяжелой смерти, которую может человеческая природа вместить. И Он показал, что для всех верующих во Христа, идущих Его стопами, это закон жизни. Христос так и говорит:«Кто хочет быть Моим учеником – возьми крест свой и следуй за Мной». Именно для каждого христианина его личная слава – это крест. И каждый похвалится именно крестом, который он нес: каждый может показать, насколько он любит Христа не тем, что чувствует, что переживает, а тем, что смог перенести ради Христа.

Не очень далеко ушедшие от времен гонений на Церковь, мы, если не встаем на позицию либерального учения о правах человека, а относимся к страданиям новомучеников по-христиански, способны понять, что на самом деле их страдания для них были их славой, потому Бог их и прославил.

Об этом законе жизни хорошо говорит апостол Павел в Послании к Евреям: «Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими. Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха, и забыли утешение, которое предлагается вам как сынам: сын мой, не пренебрегай наказание Господне».

Весь корпус новозаветных Книг показывает, что страдания, крест – это залог нашего будущего прославления, но именно будущего, в Царствии Небесном. «Если мы хотим воскреснуть со Христом, – говорит апостол Павел, – то должны и страдать с Ним». Мы должны разделить с Ним Его Крест, Его Голгофу. И только разделив этот Крест и Голгофу, мы сможем разделить и радость Его Воскресения.

Конечно, мера у всех разная. Кто-то может выдержать много, кто-то – мало, но соучастие в страданиях Иисуса Христа, вкушение горечи от мира, незаслуженные гонения, пренебрежения, злословие, физические скорби обязательны. У каждого свой крест, но это страдание человек должен вынести с верой во Христа. По-другому никак невозможно, поэтому Христос и говорит: «В терпении вашем стяжите души ваши», а если нет терпения, если все кругом хорошо у нас, то уместно задать себе вопрос: а несем ли мы крест? Участвуем ли мы в крестоношении Христа? А если мы не берем крест и не несем – какие же мы ученики Христовы?

Именно от того, что мы больше стремимся достичь в этой жизни какой-то степени комфортности, мы ничего не чувствуем, когда прибегаем к таинствам. Вот, говорим мы, в жизни святых Бог действовал так, что было все очевидно окружающим, почему мы ничего не чувствуем при Крещении, при Миропомазании, причащаясь? Очень редко чувствуем что-нибудь при таинстве Исповеди… Но мы всячески стараемся избегать хоть какого-то страдания ради Христа, избегаем терпения, всячески не хотим терпеть, всячески стараемся облегчить себе жизнь.

А ведь вкусить блага Царства Небесного, почувствовать, что такое радость Воскресения, почувствовать, что дает Христос людям, которые ищут Его, может человек только в ту меру, в какой он причастен к страданиям Христа. Поэтому пережившие концлагеря в 20–40-е годы говорили, что они каждый день чувствовали присутствие Христа, видели множество святых, лежавших на нарах. Они видели это, потому что благодатью Божией это им было открыто. Например, в книге об отце Арсении об этом пишется, в житии епископа Афанасия (Сахарова) описывается, в житиях Соловецких мучеников.

^Упование – начало спасения

Назвать Бога Отцом можно только во Христе

Разделявшие Крест Христов разделяли и необыкновенные плоды и радость Воскресения. Все это взаимосвязано. Вот что говорит пророк Исаия: «И узрит всякая плоть спасение Божье». Слава Господня явится, и она теснейшим образом связана с Крещением Христа в водах Иордана.

Как сказано у апостола: «Перед именем Христовым преклонится всякое колено небесных, земных и преисподних». Все признают, что Он есть истинный Бог. Все ему поклонятся. Но для кого-то это будет поклонение подневольное, со скрежетом зубов – вопрос не в том, признает ли человек бытие Бога, ведь сказано же у апостола Иакова: «И бесы веруют и трепещут», но им сознание присутствия Бога радости не приносит; и люди однажды увидят, что Бог есть действительно Спаситель, Он спасает всех людей, – но только для тех, кто возлюбил Христа, явление Его во славе будет радостью. А для тех, кто не возлюбил Христа, а возлюбили тьму, грех, самих себя больше, чем Христа, для них это явление будет мучительным, ведь они не любят Того, Кто станет их Богом, станет Светом, наставляющим всякого человека, они будут от Него закрываться.

Спасение Божие будет явлено всякой плоти, но это не означает, что нет вечных мучений. Ключ к вечным мучениям, как и ключ к Царству Небесному, внутри каждого человека. Все зависит от того, как он относится к Христу, Который возлюбил его до смерти крестной. И последний отрывок, который сегодня мне хотелось бы просто прочитать – очень часто, не сумев осилить Книгу пророка Исаии, люди не знают об этом проникновенном пророчестве. Оно утешает, вдохновляет и помогает открыть бездны премудрости Божией в отношении народов и каждого человека. Это глава 63–64, маленький отрывок. Пророк Исаия говорит:«Призри с небес и посмотри из жилища святыни Твоей и славы Твоей: где ревность Твоя и могущество Твое? Благоутробие Твое и милости Твои ко мне удержаны.

Только Ты – Отец наш; ибо Авраам не узнает нас, и Израиль не признает нас своими; Ты, Господи, Отец наш, от века имя Твое: «Искупитель наш».

Для чего, Господи, Ты попустил нам совратиться с путей Твоих, ожесточиться сердцу нашему, чтобы не бояться Тебя? обратись ради рабов Твоих, ради колен наследия Твоего».

И еще: «Но ныне, Господи, Ты – Отец наш; мы – глина, а Ты – образователь наш, и все мы – дело руки Твоей. Не гневайся, Господи, без меры, и не вечно помни беззаконие. Воззри же: мы все народ Твой».

Представление о Боге как об Отце подводит человека к тайнам Нового Завета, потому что назвать Бога Отцом можно только во Христе. Неслучайно, еще раз повторяю, пророк Исаия назван ветхозаветным евангелистом. Тут важен и еще один момент: религиозное сознание начинается только там и только тогда, когда человек признает, что все в его жизни зависит от Бога. Это маленький шаг в сознании собственном. За этим шагом может сразу не последовать изменение жизни, может не последовать глубина покаяния, может вообще ничего не последовать, но только тот человек, который признает, что он – глина в руках Бога, что и жизнь его, и смерть, и здоровье, и болезнь, и счастье, и горе в руках Его Создателя, только тот человек начинает возрастать, в нем начинается формирование веры.

Если человек будет стараться утвердить себя в мысли, что он всецело зависим от Бога, вырастет надежда на то, что он не просто зависим от Бога, а зависим от Отца, от Того, Кто его создал, Кто только один и знает, что ему делать, чтобы быть счастливым, Кто бесконечно его любит, даже до смерти, даже до невероятных страданий, тогда и возникает у человека не просто представление о том, что он – глина, которое иногда раздражает людей неверующих или мало верующих, а возникает упование, что пусть я глина, но из этой глины Бог не захочет сделать ничего непотребного, потому что Он создал нас на благо, привел нас в бытие, чтобы мы красотой своей, мудростью своей, истиной своей прославляли величие Божие.

Так что, когда вот так человек относится к явлению Промысла Божия, тогда действительно возникает упование, а упование в определенном смысле – начало спасения. Уповающий на Бога, как сказано Самим Богом и во многих Книгах Ветхого Завета, в том числе и в Книге пророка Исаии, никогда не постыдится. И всякого уповающего на Бога Он все равно спасет.

^Бог – Жизнь этого мира

Эсхатология пророка Исаии

Тема нашей беседы – эсхатология пророка Исаии. Эсхатология – это учение, свидетельство о последних судьбах мира, какими событиями будет сопровождаться то, что мы называем концом света. Хотя это не совсем точно, скорее, это будет конец тьмы – начало света, ведь все мы пребывали в определенной тьме. Это будет конец истории, мира, греха, зла. Это будет определенный предел.

Итак, у пророка Исаии есть некоторые интересные моменты, посвященные обстоятельствам последних дней мира, которые не столько помогают нам сейчас разобраться в каких-то апокалиптических особенностях (это не очень интересное и не весьма благодарное занятие), сколько понять онтологическую, как сказали бы богословы, сущность предела мира, глубину обстоятельств происходящего, которое завершится в конце истории. Эсхатологические мысли пророков всегда направлены не столько на то, чтобы показать, какими обстоятельствами будет сопровождаться конец мира, сколько призваны показать ту глубинную ложь мира, которая и приведет к его концу.

Разумеется, все бытие, все описание этого мира проходит в скрытой борьбе с Богом. Философы, политики, экономисты, мечтающие построить комфортную жизнь человека на земле, на самом деле прикрываются гуманистическими фразами, что человеку нужно жить на этом свете хорошо. Но места Богу в этом мире не находится.

Впервые так случилось при строительстве Вавилонской башни. Ее строители пытались «сделать себе имя», утвердить царство свое на всей земле. Завершилось строительство тем, что они перестали понимать друг друга. Хотели достичь единства, но то, что их объединяло поначалу, разрушилось, они оказались в еще более жалком состоянии, чем до строительства Вавилонской башни.

И так бывает всегда, когда человек пытается что-то сделать величественное, славное, великое без Бога: результатом становится еще большее падение, еще большее разложение человеческого общества. Так вот, в последние дни мира, когда построят мир, в котором не будет войн, страдающих, где все будут сыты, все потребности удовлетворены, люди, кричащие, что у человека есть еще и духовные потребности, будут от этого мира изолированы. А все остальные будут счастливы, что их мечта исполнилась.

Итак, все люди составили один этнос, нет никаких различий – религиозных, национальных, этнических, государственных, политических, достигнуто совершенное единство, каждый живет в тех условиях, которые считает для себя желанными. Когда такое общество будет, наконец, построено, мир перестанет существовать. Потому что правителем его будет антихрист.

Собственно говоря, своим завершением мир покажет абсолютную свою мертвенность, бессмысленность, потому что человек живет Богом. Понимание этого из современности уходит. Бог уходит – люди выгоняют Его из своих сердец, они не понимают, что Бог – Источник их жизни. Они пытаются доказать, что Бог, конечно, важен для души, но главная основа нашей жизни – нечто другое. И на этом другом строят новые проекты переделки мира. И когда Бог совершенно будет изгнан в этом мире, созданном человеком, наступит конец. Мир придет к своему логическому концу не потому, что Бог произведет, так скажем, суд над этим миром. Мир просто умрет, потому что из него уйдет жизнь, ведь Бог – жизнь этого мира.

В этом контексте есть очень сильное свидетельство пророка Исаии о том, что произойдет в последний день мира, в чем будет заключаться суд, что, кто будет судим Богом. Вторая глава Книги пророка Исаии говорит так: «Иди в скалу и сокройся в землю от страха Господа и от славы величия Его. Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день. Ибо грядет день Господа Саваофа на все гордое и высокомерное и на все превознесенное, – и оно будет унижено, – и на все кедры Ливанские, высокие и превозносящиеся, и на все дубы Васанские, и на все высокие горы, и на все возвышающиеся холмы, и на всякую высокую башню, и на всякую крепкую стену, и на все корабли Фарсисские, и на все вожделенные украшения их. И падет величие человеческое, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день, и идолы совсем исчезнут. И войдут люди в расселины скал и в пропасти земли от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю. В тот день человек бросит кротам и летучим мышам серебряных своих идолов и золотых своих идолов, которых сделал себе для поклонения им, чтобы войти в ущелья скал и в расселины гор от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю. Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит?».

^Великая сила поста

Когда пост откроет нам Небо

Сегодня хотелось бы сказать, поскольку мы вступили в Великий пост, об одной главе из книги Исаии, – но главе особенной: 58-я глава, в которой пророк рассуждает о посте. На самом деле, это, конечно, не рассуждение, ведь каждая строчка Священного Писания – это свидетельство Духа Святого об истине , это не письмена человеческие, а свидетельство Божие, хотя и сделанное посредством человека.

Итак, свидетельство о посте. С чего начинается это свидетельство? Люди приходят к Богу и сетуют: «Почему мы постимся, а Ты нас не слышишь?Почему мы обременяем себя скорбью, постом, а Ты никак не отзываешься на наши молитвы?». Через пророка Исаию Бог им отвечает, – и это свидетельство чрезвычайно важно для нас, православных христиан, ведь пост занимает очень большое место в нашей в жизни как некая среда, в которой созревают наши сердце, дух, душа, среда, в которой фактически непрерывно пребывает христианин. Воздержание – это постоянное условие пребывания человека. Христианин из писаний святых отцов знает, что постоянно должен воздерживаться. Любой человек, приходящий в Церковь понимает, что соблюдение поста – это норма, и если он искренне пытается соблюдать установление Божие, он быстро доходит до соблюдения поста, понимая, что раз он в Церкви, то разделять опыт и труд Церкви обязательно.

К сожалению, мы фактически ограничиваем себя только в еде, а потом удивляемся, «почему от поста к посту ничего со мной не происходит, а наоборот, все какие-то скорби». И самое страшное, что пост для нас становится безрадостным, а часто, к сожалению, и безблагодатным. А все потому, что мы, проведя какое-то время поста, никаких даров Божиих не получили, а практически весь пост только и думали, когда же он кончится и чем мы себе позволим себе разговеться.

Как должен быть построен пост и что требуется во время поста от человека – именно об этом свидетельствует пророк Исаия от Лица Божия в 58-й главе.

Главный грех, главная беда, которая преследует человека во дни поста, так свидетельствует Священное Писание, что постящийся легче раздражается, легче идет на конфликт. Человек напряжен, раздражается, начинает сердиться по внешним пустякам, сердится на ближних, особенно если ближний не исполняет поста, он начинает требовать что-то от других, вступать в конфликты. И вот эта, так сказать, постная раздраженность человека лишает пост всякой силы, всякой благодати, то есть того, ради чего он совершается. Человек ничего не получает, он напрасно терзал себя и других (вполне понятно, происходящее по психологическим, по духовным причинам раздражение сердца касается других). Как только наше раздражение касается других, Небеса закрываются от нас. Господь говорит в Евангелии: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим». Мир с ближними, подлинный, глубокий мир, и есть основа, фундамент, на котором могут выстроиться правильные молитвенные, благодатные отношения с Богом. Если нет этого фундамента, нет ничего – ни пост, ничто другое не помогут сами по себе, если человек своими действиями разрушает мир с окружающими. И в другом месте Бог говорит: «Милости хочу, а не жертвы», и пророк Давид в 50-м псалме говорит: «Господи, всесожжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен…».

Если же мы не можем (а пуще того – не хотим) сдержать свой гнев, свое раздражение, мы должны понимать, что от нашего поста нам нет никакой пользы. Он только как-то воздействует на наше тело, но не открывает для нас Неба, хотя на самом деле пост имеет великую силу. Мы знаем про жителей города Ниневии, которые своим постом всеобщим умолили Бога, и Ниневия не была разрушена, и на протяжении всего периода, который охватывают Священное Писание и история Церкви, мы видим великую силу поста.

И совершенно напрасно некоторые уверяют, что пост вообще не нужен, главное, чтобы было мирное отношение ко всем. Нет, пост очень нужен, но пользу он принесет только тогда, когда будет правилен. Всегда надо понимать: какую бы меру поста мы ни избрали, пост всегда – это наша жертва, то, что мы лично хотим принести Богу, утеснение наше собственное. Если хотите, это самозаклание, это наша собственная жертва. Не зря же Церковь в канун любого поста устами своих учителей, устами пастырей наставляет, что каждый выбирает меру поста такую, какую может. Обычай индивидуальности постного подвига и постной жертвы известен с древнейших времен христианства – известно, например, из жития Марии Египетской, что в монастыре, где подвизался авва Зосима, был обычай: монахи расходились по пустыне именно чтобы не знать, кто из них как постится, кто какую жертву приносит Богу. Действительно, тут кто как умеет, насколько кому позволяет крепость телесная, душевная и духовная, но каждый должен понимать: это моя жертва, это то, что я хочу сделать ради Бога. И, естественно, раздражаться при этом на кого-то или осуждать кого-то, что он не приносит этой жертвы, просто нелепо. Он не приносит потому, что еще ничего не узнал о Боге, не возлюбил Его. Только любящее сердце способно приносить жертву.

^Пост, который избрал Господь

«Отдай голодному душу твою…»

Продолжим нашу беседу о посте в Книге пророка Исаии. Пророк от Лица Бога свидетельствует не просто о том, какой пост не угоден, он говорит о том, какой пост угоден Богу.

«Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: «Вот Я!» Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное, и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень; и будет Господь вождем твоим всегда, и во время засухи будет насыщать душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают».

Вот пост, который благословил Бог, вот пост, который Он избрал. Если человек будет соблюдать такой пост, он откроет для себя несказанный источник щедрости Господней, духовной и телесной радости. Человек будет как бы напитан благодатью – миром, любовью, радостью, как напоенный водою, если он будет нести пост так. То есть смысл, по свидетельству Бога, не просто в ограничении себя в еде, а в том, чтобы излишек отдать тому, у кого ничего нет, – разделить свою трапезу с голодным, чтобы, надевая в знак поста бедную одежду, отдать лишнюю одежду тому, у кого ничего нет.

Надо показать во время поста свою сердечную щедрость, не просто ограничить себя в чем-то, а ограничить себя ради кого-то, ведь Богу наши излишества не нужны. Когда Антоний Великий, к примеру, уходит монахом в пустыню, он не просто бросает все, что у него есть (человек он был не бедный), а, устроив свою сестру, остальное раздает неимущим – именно распоряжается своим добром, а не просто его бросает на произвол судьбы. Способность человека поделиться излишком умягчает наше сердце и делает его способным принять благодать Божию.

Пост мы должны соблюдать так, чтобы ближним нашим, семье нашей в дни поста радости, мира, пользы от нас было больше, чем в остальные дни. Ведь если мы утесняем свое чрево, то, значит, мы должны обрести духовные крылья, напитаться благодатью, значит, целесообразно во дни поста ждать, что наше сердце больше будет преисполнено любовью, чем тогда, когда оно отягощено гортанобесием или чревоугодием. Пост призывает направить наши силы к заботе о других: накормить других, пожалеть других, прочитать с сыном или с дочерью чуть больше книг, побеседовать с ними на духовные темы, рассказать что-то такое, чего раньше не рассказывал. И поскольку душа будет ближе к Богу, то и слова будут звучать иначе, чем они бы звучали, когда мы бы их говорили, объевшись.

В стихирах, которые поются во дни Великого Поста, есть замечательные слова: «Братья, постимся, если мы постимся телесно, будем поститься и духовно». Церковь всегда призывает к этому. Просто мы не всегда можем расслышать среди суеты голос Церкви, но Церковь всегда настаивает на том, что нужен не только телесный пост, но и духовный. Вот тогда пост действительно станет спасительным.

Ни в коей мере никто не должен думать, что без поста возможна нормальная духовная жизнь. Она невозможна; пост – это жертва, ведь человек состоит из тела. Без понуждения своего тела к жертве Богу, к жертвенному деланию ради Бога невозможно подлинное служение Ему. Христос Телом страдал на Кресте, значит, христианин, поскольку он часть Тела Христова, тоже должен страдать, в том числе и телесно. Телесный пост только тогда спасителен, если дополнен жертвенным служением сердца.

Если мы живем не в отшельничестве, а в обществе, среди людей, всегда рядом с нами есть человек, который нуждается именно в нашей любви, в нашей заботе, в нашем тепле, в нашем участии, неважно, кто это: член ли нашей семьи, родственник дальний или близкий, сосед, друг, сослуживец.

^Человек живет Богом

На кого мы надеемся?

Продолжим наш разговор об эсхатологии Исаии… Маленький отрывок, половина главы, – но здесь вся суть этого мира, человеческой истории, всего того, чем гордится человек. Ведь все достояние официальной эпохальной истории воспринимается как высшее достижение человеческого гения, высшее проявление человеческого ума, человеческой культуры. Человек гордится своей культурой, своими достижениями, наукой, техникой, своими возможностями – как ему кажется, он контролирует, подчиняет себе природу, может управлять здоровьем, и так далее.

Так вот, все то, чем гордится человек и чему он поклоняется, на языке Священного Писания называется идолом. А противоположно такому идолопоклонству упование на Бога. Вопрос в том, на кого мы надеемся? От кого ждем помощи? Так, мы понимаем, что лечит врач, и приходим к врачу, чтобы он вылечил. Но помощи и милости раньше верующие люди ожидали все-таки от Бога, Который может дать врачу ум, сноровку, разум. И так во всех сферах нашей жизни. Вопрос не в том, много ли техники в нашем распоряжении, пользуемся ли мы транспортом или не пользуемся – вопрос, на что мы надеемся? На свои способности управлять рулем, или на Бога, Который хранит мою жизнь и жизнь людей, которые находятся в это время на дороге? Кто отвечает за все это? «Я – хозяин на дороге, моя машина в моих руках» – и тогда дело кончается очень часто плачевно. На самом деле и моя жизнь, и жизнь всех остальных водителей, всех пешеходов, во всяком случае, в восприятии религиозного человека, в руках Божиих.

Поэтому, пусть это не всегда сопровождается отдельной молитвой, человек мысленно вверяет себя и людей, находящихся поблизости от него, милосердному Богу, Который может защитить, спасти от разных неприятных вещей. В этом суть упования для человека.

Когда в древности воины вступали в битву (об этом говорят примеры царя Саула, царя Давида, многих, кто совершали героические подвиги, о чем написаны отдельные Книги про царей Израильских), надежду они возлагали на Бога. «Меч в моей руке есть сила, но тем не менее помощь подает Господь», – так Давид свидетельствовал, когда еще юношей выходил против Голиафа. Убил камень, выпущенный из пращи, праща была в руках Давида, но он верил, что силу камню и меткость руке давал Бог, а иначе все бессмысленно.

Это упование исчезло. Почему мы начинаем надеяться на себя и на предметы, созданные нашими руками? В глубине своей мы ничем не отличаемся от язычников, идолопоклонников – суть идолопоклонства в чем? Человек сделал своими руками идола и называет его богом и просит у этого, сделанного им же, предмета помощи. Священное Писание не раз и не два обличает эту глупость и лживость человека – как он может ждать спасения от того, кого сам сделал?

В духовном смысле наша надежда на блага современной цивилизации точно такая же. Мы сделали вещь и думаем, что она сможет нас спасти и защитить. Тем самым мы отказываем Богу в том, чтобы Он нас спасал и защищал.

Я еще раз говорю: дело не в том, что мы должны объявить войну технике, а в том, что мы (пользуясь техникой и вообще всеми благами современной культуры – машинами, интернетом, телевидением, радио, сотовыми телефонами), надежду на то, чтобы в нашей жизни было благо, возлагаем на Бога: уповаем на Него.

Таким образом, конфликт между современной цивилизацией и Богом очевиден – они несовместимы друг с другом при неправильном отношении человека к благам цивилизации.

А почему мы всегда стараемся возложить упование на что угодно, но только не на Бога? И тут второй момент. Пророк Исаия свидетельствует, что в основе всего мира лежит гордыня. Мир дышит гордостью, а гордость и Бог – вещи изначально несовместимые. Исаия изрекает приговор от Лица Бога: Бог идет судить мир, потому что в основе этого мира лежит гордыня. Он идет сокрушать гордыню, поскольку она превозносится, восстает против Бога.

Вопрос именно в этом. Гордость – состояние непослушания Богу, недоверие Богу, противление Богу, в чем бы эта гордость ни проявлялась. Гордость отделена от Бога, она не хочет Его признавать своим Творцом, она готова слушаться кого угодно, но только не Бога. Состояние оторванности, противления, непослушания Богу и есть духовная болезнь, которая названа гордыней. Гордыня лежит в основе человеческой культуры. Конечно, не всей культуры, есть и благая культура – церковная, другие явления культуры, которые не на гордыне замешаны. Но все-таки все, что творится в современном мире, так или иначе, в большей или меньшей степени, осквернено именно гордостью. Она превозносится над Творцом и отводит человека, чтобы он возлагал свое упование не на Бога, а на созданную им вещь. В этом коренной грех гордыни. Всякая гордыня сокрушится, все, что было построено на гордыне, исчезнет, – все, что было построено не на гордыне, сохранится.

^Спасительная сила послушания

Стяжание смирения как основное делание человека

Бог идет судить гордыню, то состояние, которое отрицает Его, как жизнь. И мы сами будем судимы настолько, насколько в нас есть гордыня. Не случайно именно так говорит пророк Исаия – еще раз повторю:«Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день. Ибо грядет день Господа Саваофа на все гордое и высокомерное и на все превознесенное, – и оно будет унижено».

Именно сознавая, что гордыня есть коренное противление, неподчинение Богу, каждый человек, вступающий в Завет с Богом, всякий, кто приступает ко Крещению, обязательно отрекается не просто от сатаны – в формуле отречения есть слова: «отрекаюсь от сатаны и всех дел его, и всех ангелов его, и все служения его, и всея гордыни его» – мы отвергаем гордыню как чувство, через которое мы соединяемся с сатаной: мы заражены его духом через гордыню. Он делает нас сосудами своей воли – изначально гордость пошла от него. Гордыней он заражает все вокруг. И мы не просто «отрицаемся от сатаны» – этого мало, мы отрицаемся от всего, что является служением ему. А служением ему становится всякий грех. Мы отрекаемся от любой гордыни – это и есть подлинное отречение от сатаны.

Так что формула отречения не случайна. Только отрекшись от гордыни, человек может стать по-настоящему сыном или дочерью Божиими, по-настоящему вступить в Завет с Богом. И этот Завет будет проявляться с определенными плодами Духа, как было у мучеников, у преподобных: только наша гордыня мешает проявиться Духу Божию, данному нам в Крещении – сказано: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать».

Еще в этом отрывке подчеркивается, что суд над гордыней произойдет «в тот день». «Тот день» – это и Второе Пришествие Христово, когда произойдет окончательный суд над всякой гордыней, и всякая гордыня сокрушится и больше никогда не поднимется. «Тот день» – это и день Первого Пришествия Христова. По мысли пророков, это как бы единый день, единое действие Божие – поэтому, например, Христос часто говорит: грядет время, наступает время, и настало уже. По этой причине «день тот» есть и день последнего суда, последнего Пришествия Христа, и день Первого Пришествия Его в мир, как некоторое единое действие Бога по отношению к человеку.

Поэтому состояние христианина и состояние Церкви предполагает борьбу с гордыней и смирение. Поэтому поиск смирения, стяжание смирения – основное делание человека, уверовавшего во Христа. Святые отцы, которые опытом стяжали благодать Святого Духа, сказали, что смирение есть главная христианская добродетель, без него ничего никогда не получится, призывали терпеть, постоянно творить покаяние (а они должны для нас быть проводниками в Царство Небесное, их опыт для нас должен быть определяющим).

Недостаточно жить, как все люди, признавая, что Бог есть. Человек спасается верой во Христа, вера во Христа приводит к подражанию Христу. Христос смирился, и смирение Его превосходит всякую человеческую меру. Он смирился до Креста, до страданий, до смерти.

В чем проявилось Его смирение? Как Он показал его? Как сказано в Священном Писании, как Он Сам говорит, главным инструментом, способствующим смирению человека, главным показателем, что смирение в нас приносит какие-то плоды, будет послушание человека. Насколько мы послушны? Он был послушен Своему Отцу во всем, даже до смерти Крестной. В Послании к Эфесянам апостол Павел сказал, что все люди должны быть послушны друг другу – и это обязанность любого человека по отношению к любому человеку. И когда послушанием связаны все, каким-то непонятным, чудесным, благодатным образом достигается единство.

Бог был послушен даже до смерти Крестной, и апостол Павел говорит:«За это Бог превознес Его и даровал Ему имя выше всякого имени». И дальше – «перед именем Иисуса преклонится всякое колено небесных, земных и преисподних».

Мы все хотим быть вознесенными, празднуем праздник Вознесения – он означает, что и нас ждет вознесение в Царство Отца и Бога: как любой праздник, он означает сопричастность нашего бытия тому, что свершил Христос. Раз Он был послушен, и от нас нужно послушание как единственный залог, благодаря которому мы можем достигнуть хоть какого-то духовного, нравственного преуспеяния. И семья, и государство, и Церковь, и рабочий коллектив – все в духовной жизни живет только в той степени, в какой люди взаимоответственны друг перед другом и эту ответственность являют через послушание.

Вот такой закон. Любому понятно, что только послушание помогает искоренить ту гордыню, которой все мы заражены в силу того, что этот мир лежит во зле и существует сатана.

^Смирение имеет великую силу

Смирение выше, глубже, спасительней всяких других состояний

Продолжим, вернее сказать, завершим размышления по эсхатологии пророка Исаии. Их, конечно, там достаточно много, мы все не будем рассматривать, но в завершение обсуждения мысли о том, что лишь смирение и послушание приводят в Царствие Небесное, приведу евангельский текст. В Евангелии от Луки Христос говорит: «Вы высказываете себя праведниками перед людьми, но Бог знает сердца ваши; ибо что высоко у людей, то мерзость перед Богом».

Действительно, самопревозношение может быть замешано на вполне благочестивых вещах, как это было у фарисеев. То есть гордыня может прокрасться в любое человеческое состояние. Гордыня может угрожать человеку как далекому от Бога, валяющемуся в грехе, так и человеку, считающему, что он-то связал свою жизнь с Богом. Так было у фарисеев, но их гордыня довела их не только до того, что они поссорились с Богом, они Его убили.

Много в истории Церкви таких сложных, трагических эпизодов. Когда люди впервые соприкасаются, начинают читать книги по истории Церкви, то удивляются: «Нам-то представлялось, что вся история Церкви должна быть ровной, гладкой историей святости, и вдруг она прорывается очень трагическими надрывами».

Именно потому, что люди, придя в Церковь, не стяжали послушание, не отказались от гордыни, и появляется такой надрыв в истории Церкви. И во всяком кризисе исторического бытия Церкви проявляется Суд Божий, который, так или иначе, смиряет человеческую гордыню – либо врачуя ее, либо отсекая от тела Церкви.

Это очень важно понимать. Поэтому, например, Великим постом так сильны покаянные мотивы во всем строе богослужений, об этом говорит весь текст Великого канона Андрея Критского, об этом говорят Евангельские чтения накануне поста – о мытаре и фарисее, о Страшном Суде, об обращении блудницы, о богатом и Лазаре. И после поста, когда читается евангельская притча о блудном сыне. И везде звучит мысль, что смирение выше, глубже, спасительней всяких других состояний.

В заключение хотелось бы такую фразу из пророка Исаии прочитать. Когда я впервые прочитал библейский текст, это было в 91-м году, она запала мне в голову, зацепилась за краешек моего сознания, пустила там корешки. И всегда, когда приходит какая-то смута, волнение, не знаю, как поступить, за что ухватиться, где тот путь, идя которым я могу сохранить какую-то связь с Богом, вспоминаю всегда эти строчки. От Лица Бога, Духом Святым, пророк Исаия говорит: «…вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим». То есть все остальное, получается, мерзость перед Богом. Только человек смирившийся, ищущий, жаждущий смирения, только человек, который трепещет перед словом Господним, боится преступить его, только человек, сокрушающийся духом не только о своих конкретных грехах, а обо всей какой-то неадекватности, несвятости, суетности своего бытия, которое мы пьем, как воду, только такой человек сохраняет связь с Богом. Когда это уходит, то теряется что-то очень главное, хотя порой и остается внешне праведность. Пимен Великий, когда его спросили, каким образом человек может спастись, может устоять среди всех искушений, которые порой обрушивает на него сатана, ответил: «Кто на всяком месте, в любом состоянии начинает укорять себя, тот везде устоит».

Люди в V веке знали все искушения сатаны, знали насколько сложно устоять. Об этом можно прочитать в житии Антония Великого. Страшные искушения пришлось ему перетерпеть, и он возопил к Богу: «Кто же может все это выдержать, вынести, выстоять среди всех искушений?».

Мы-то начинаем искать виновников вокруг себя, в обстоятельствах жизни, в государственной власти, в начальниках, в соседях, в чем угодно, только не в себе самих. И поэтому наша духовная жизнь становится хрупкой, она как бы построена на песке. Мы теряем правильные ориентиры, теряем состояние присутствия Бога. Но стоит только вспомнить о том, что я сам виноват во всем – я это сделал, я здесь смалодушничал, здесь разгневался, здесь еще что-то сделал, – и все изменяется.

^Вавилон – образ мира сего

Смирение является символом бытия, в котором человек связан с Богом

Когда начинаются суд самого себя, смирение, сокрушение – и благодать Божия незримо с человеком пребывает и сохраняет, и вдохновляет, и человек, в каком бы запутанном состоянии ни был, вдруг поднимается и начинает идти к Богу дальше. Это очень важно.

Второй отрывок, на котором, хотелось бы остановиться, следующий: «И будет в тот день: когда Господь устроит тебя от скорби твоей и от страха и от тяжкого рабства, которому ты порабощен был, ты произнесешь победную песнь на царя Вавилонского и скажешь: как не стало мучителя, пресеклось грабительство! Сокрушил Господь жезл нечестивых, скипетр владык, поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами с неудержимым преследованием. Вся земля отдыхает, покоится, восклицает от радости; и кипарисы радуются о тебе, и кедры ливанские, говоря: «с тех пор, как ты заснул, никто не приходит рубить нас». Ад преисподний пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем; пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их. Все они будут говорить тебе: и ты сделался бессильным, как мы! и ты стал подобен нам! В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви – покров твой. Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней».

Это 14-я глава Книги пророка Исаии.

Начинается пророчество словами о реальном царе Вавилонском, историческом типаже, хотя имя его не называется.То есть это символ. На самом деле речь идет о другом существе. Это характерный для Библии вообще – и особенно для пророков – прием, когда происходит как бы взаимопроникновение образов. Когда, например, образ царя Вавилонского переходит в образ денницы, а реальный царь в то же время уподобляется сатане. Через такое взаимопроникновение открывается какая-то часть другого образа и наоборот. То есть, в данном случае, сравнивая царя Вавилонского с денницей, пророк показывает дьявольскую, сатанинскую, человекоубийственную сущность данного царя. Денница в данном отрывке представляется как царь Вавилонский, он – безличный, то есть сам Вавилон представляется как город, где правит денница – падший ангел, сатана, дьявол. То есть в речи пророка есть коллизия исторического Вавилона и исторического Иерусалима, за этой войной стоит духовная борьба между Иерусалимом, который является символом Царства Небесного, и Вавилоном как символом мира сего, городом, где правит сатана.

Понятно, что не в конкретном историческом Вавилоне правит сатана. Вавилон здесь – образ мира сего. Однажды наступит время, когда и город сокрушен будет, и его правитель именно за свою гордыню.

Здесь уместно вспомнить, что Вавилонская башня впервые обозначила историческое, географическое место, где люди впервые попробовали построить мир без Бога, мир, основанный на гордыне. Как смирение является символом бытия, в котором человек связан с Богом, так гордость представляется бытием, лишенным Божественного присутствия. Вавилон это место, где впервые человек вознесся против Бога. Он построил башню, заложил основы вражды с Богом. Именно по этой причине Вавилон стал символом мира сего, основанного на гордыне, где правит царь гордости.

^Человеческой любви недостаточно

У человека есть возможность выбрать

У пророка Исаии есть еще такое представление, связанное с последними судьбами мира, о том, что наступит день, когда Господь поразит Левиафана (Левиафан – тоже образ сатаны, образ противника Божия). Образ Левиафана раскрывается вполне в Книге Иова, когда в речи к Иову Бог, пользуясь приемом взаимопроникновения образов, рисует чудище страшное, несокрушимое в своей первоначальной природе. Ни одно творение, даже человек, не может приблизиться к этому созданному Богом существу. И это существо Левиафан называется Богом царем над всеми сынами гордости.

Итак, есть Вавилон как образ мира, царь Вавилона – сатана, все бытие которого основано на гордыне. Все, кто ему подчиняются, называются сынами гордости, не только падшие ангелы, которые называются бесами, но и люди. То есть у человека есть возможность выбрать: чьим сыном он хочет быть? Сыном Божиим – тогда ему надо возлюбить смирение. Или сыном гордости. И, понятно, что все ставшие сынами гордости через это уподобляются своему хозяину. Как известно, сатана – человекоубийца искони, так что те люди, которые становятся сынами гордости, тоже являются человекоубийцами и даже более того. Поэтому фарисеи так Христом и названы в Евангелии. Он говорит: «Отец ваш – сатана». Они и стали человекоубийцами – они убили Христа.

То есть это вещи взаимообусловленные. В основе каждого человеческого греха лежит гордыня, и насколько она в человеке действует, настолько человек и болен. Чем больше в нем проявляется действие гордыни, посредством разных совершенно грехов, тем более человек горд. И, естественно, прежде чем начать лечиться, то есть исцелиться от этой болезни, надо прибегать, конечно, к таинствам. Ведь когда человек прибегает к таинствам, он этим самым исповедует, что сам по себе ничего не может сделать. Взять, например, таинство Брака. Можно сказать: мы любим друг друга и проживем долго и счастливо, и ничего с нами не будет и без этого. Но смысл таинства в том, что люди исповедуют, что им их человеческой любви недостаточно, чтобы сохранить эту любовь на протяжении всей своей жизни, недостаточно, чтобы эту любовь сохранить в вечности. Их человеческой любви недостаточно, чтобы этой любовью, своей семьей напоить жаждущий мир. В таинстве Брака они прикасаются к источнику вечной любви и просят, чтобы Бог был гарантом цельности, силы их чувств и всегда в их угасающую, переменную человеческую любовь, изменчивое человеческое сердце давал достаточно благодати, чтобы всегда хватило сил верить, любить друг друга и исполнять миссию служения своей семьей, своей любовью, распространяя ее в этом мире.

И так любое таинство. Человек прибегает к таинству, когда понимает, что его сил недостаточно, просит у Бога не спасения, не исцеления, не прощения. Суть таинства в том, что оно передает посредством каких-то действий восполняющую благодать, без которой человек не может достойно совершать и получить то, что ему необходимо.

Посредством таинств и стяжанием смирения, которое всегда в таинстве как благодать преподается, человек и может исцелить изначальную свою испорченность и гордыню. И насколько человек смиренен, настолько он и здрав, настолько он может считаться сыном Света, сыном Божиим. Это очень важно понимать.

И последнее, что хотелось бы сказать на эту тему. Вспомним Евангельский образ: история о блудном сыне. Обычно все мы обращаем внимание на блудного сына, на его историю, все мы ощущаем себя этими блудными сыновьями, но посмотрим на образ его старшего брата, человека, который никогда ничего плохого не сделал. Он говорит об этом:«Я никогда не преступил твоей заповеди, я никогда ни в чем не уклонился». Вроде бы человек праведный, и по мысли он всегда был послушен Богу, но в его сердце не нашлось подлинного смирения. А в чем это проявилось? В том, что он не обрадовался тому, что Бог, отец принял его брата. Значит, он раздосадован, он обижен, он расстроен. И это его расстройство показывает, что в его сердце, хотя и послушном во всем отцу, была гордость, не было смирения, не было любви.

Вот почему так важно во всей нашей жизни быть действительно осторожным, трезвым, в духовном смысле этого слова, чтобы не позволять нашим страстям творить из нас сынов гордости.

^Любовь Божия сочетает несопоставимое

Плач о грешниках

Мы начинаем беседы о Книге пророка Иеремии. Он жил почти на 100 лет позже пророка Исаии, был сыном священника Хелкии. Раз сын священника, – стало быть, тоже священник. Как донесет до нас позднейшее Предание посредством Книг Маккавейских, пророк Иеремия – именно тот человек, который по повелению Бога скрыл в неизвестном месте ковчег Завета – в пещере на горе Нево, перед тем как войсками вавилонского царя Навуходоносора был взят Иерусалим.

Пророку Иеремии выпало жить и нести свою миссию в чрезвычайно трагичное и сложное время. Когда читаешь эту Книгу, невольно проникаешься этой трагичностью. Врагу не пожелаешь быть пророком в такое время и в таком месте – город осажден войсками вавилонского царя: Навуходоносор – великий владыка, войско его неизмеримо больше войска израильского, и очевидно, что город не сможет ему сопротивляться.

И в это самое время, находясь в Иерусалиме, пророк Иеремия от Лица Бога должен свидетельствовать жителям Иерусалима, остаткам израильского народа, что они – грешники, что на самом деле то, что происходит под стенами Иерусалима, – не воля Навуходоносора, а воля Божия, что Навуходоносор – орудие в Его руках, жестокое и карающее; оно пришло сюда только потому, что жители Иерусалима раздражили Бога своим беззаконием, они нарушили все заповеди, которые дал им Бог.

Представляете, ходить по осажденному городу – и не утешать и подбадривать его защитников, а говорить, что их труды бесполезны, ведь они разгневали Бога своим беззаконием… Естественно, что Иеремия своими словами вызывает только ненависть и раздражение, желание убить. Но никто из тех, кто покушался его убить, не смог ничего сделать: Бог спасал его, находились люди, которые ему помогали. И он продолжал свидетельствовать.

Иеремия – очень трагический пророк, ведь обычному человеческому сознанию трудно оценить необыкновенную человеческую и духовную его силу. Пока стоял Иерусалим, Иеремия свидетельствовал, что город будет разрушен за грехи человеческие, ведь ничего святого и хорошего в городе не осталось.

И вот Иерусалим разрушен. В Книге пророка Иеремии говорится об этом, заметьте, одной фразой: «И Иерусалим пал». И все, на этом заканчивается глава. Не расписываются, как это можно было бы предположить, ни крики убитых, ни плач плененных, ни разрушения (город был сожжен), ни падение храма, ни падение стен. Все это остается за скобками. Пророк погружается в молчание – он не в силах говорить:«Иерусалим пал». О чем говорить? Город, святыня Божия, город, на котором наречено было имя Бога, этот город пал. И он погружается в молчанье.

За Книгой пророка Иеремии идет небольшая книга библейская – Плач Иеремии. Необыкновенно трагическая, необыкновенно сильная по тем чувствам, которые вкладывает пророк Иеремия, вдохновляемый Духом Святым, в свой вопль перед Богом. И он плачет об этом городе, плачет об уведенных в плен, о погибших. Свидетельствовать о наказании Божием и одновременно плакать о наказанных может только человек, в котором живет Дух Святой. Вне Святого Духа это невозможно. Он не злорадствует и даже не испытывает удовольствия – он плачет о них так, будто они были праведными, так, будто они достойны этого плача.

Совмещение сознания греха и сокрушение о погибающих людях – показатель духовности высокой, очень, очень высокой. Ведь и Христос, когда входит в Иерусалим, зная, что люди грешны, что Его здесь убьют, плачет об Иерусалиме, о людях, которые совершат величайшее преступление на земле – убьют своего Бога. Он плачет о том, что этот город будет стерт с лица земли и больше никогда в своей величественной славе не восстанет. Он плачет об этом, хотя знает, что этот город недостоин жить, Он же Сам и подписал ему приговор, ведь город поднял руку на своего Владыку, на своего Царя. Понять это мы не можем, только Духом Своим измеривается эта бездна. Как в псалме говорится: «Бездна бездну призывает во гласе хляби своих». То есть действительно бездна правды Божией во Христе Духом Святым соприкасается с бездной любви Божией к тем, кто даже достойно получает наказание. Только в любви Божией могут сочетаться эти в реальной жизни никогда не сопоставимые ценности.

^Только покаяние может изменить судьбу

Чтобы выжить в падении, надо покаяться

Книга пророка Иеремии… «Слова Иеремии, сына Хелкиина, из священников в Анафофе, в земле Вениаминовой…» Трагичность ситуации усугубляется тем, что люди, которым он пытается засвидетельствовать правду Божию, остановить, уберечь , не слышат его. Там есть момент, когда люди читают Священное Писание. Он дает им возможность почитать свиток своих пророчеств, а люди, прочитав, что произойдет с Иерусалимом, сжигают его. Читают — и сжигают. Прочитали немножко, отрезали и сожгли, чтобы никто никогда этого не услышал. Царь приходит к Иеремии и говорит: «Я верю тебе. Да, все так и будет. Но я ничего не могу сделать. Если я послушаю тебя и сделаю то, что скажет Бог, народ же против меня восстанет». И ничего не происходит.

Так вот, трагичность свидетельства усугубляется тем, что люди, которым свидетельствует Иеремия пути Господни, одержимы жаждой творить грех и не желают понимать, что этот самый грех и привел сюда Навуходоносора. Единственная причина, по которой стоит царь вавилонский под стенами города, — грехи жителей Иерусалима.

И только покаяние, только возвращение к Богу может что-то изменить в их судьбе. Ни привлечение египетского фараона, ни попытки объединить народ, ни стратегические хитрости не помогут: Бог вывел войско царя вавилонского, чтобы сокрушить гордыню жителей Иерусалима. И пока жители Иерусалима не смирятся, не признают, что Господь есть Бог, ничего не изменится.

Когда после падения Иерусалима оставшиеся в живых спрашивают пророка Иеремию, что им делать, он говорит: «Оставайтесь здесь, царь Навуходоносор не причинит вам зла», они и тогда ему не верят: «Ты лжешь! Мы как делали лепешки богине неба, так и будем делать. Ну, и что ж, что город пал? Он пал из-за тебя, Иеремия! А мы как делали, так и будем делать, и ты нам не указ». То есть на их глазах разрушился великий город, а они упиваются своим грехом, пьют беззаконие как воду.

А он несколько раз молится Богу, но Господь говорит: «Если ты смалодушничаешь перед ними, то Я поражу тебя же в глазах их. Не их поражу — тебя. Я пошлю тебя, и ты будешь говорить». И Иеремия говорил, хотя понимал, что люди просто глумятся от сознания собственной безнаказанности, грешат — и грех не собираются оставлять.

Второй момент, которым одержимы люди перед огромным войском царя вавилонского, который покорил к тому времени чуть ли не всю Азию. Они мечтают, что все будет хорошо — как в американских фильмах, обязательно город спасется и царь Вавилонский убежит. Ну, у них есть на что опираться. Не далее как 100 лет назад ассирийский царь пришел под стены Иерусалима, и в одну ночь 175 тысяч было истреблено ангелом смерти. Они не видели этого, но надеются, что и сейчас что-нибудь такое произойдет и город не падет, ведь это — Иерусалим. Они верят; у них есть лжепророки, которые ходят вместе с Иеремией, возбуждают против него народ, говорят, что он — подосланный шпион, союзник Навуходоносора, а сами обещают народу, что город будет стоять, Израильское царство будет процветать, Вавилонская империя рухнет. И люди верят, что все будет хорошо, никакого наказания не будет: так, временное искушение. Добро бы лжепророки призывали народ к покаянию, в обмен на это обещая спасение и падение Вавилона. Иеремия же призывает к покаянию, но не говорит, что Вавилон тоже уйдет. Он призывает, предупреждая, что Иерусалим падет, и чтобы выжить в падении, Иерусалиму надо покаяться, принять наказывающую руку Бога.

Обещание лжепророческое настолько вдохновляет жителей Иерусалима, что они мечтают и кричат на Иеремию: «Это невозможно, что ж ты богохульствуешь, здесь храм Господень! Никогда ничего Господь не позволит навести на это место, никогда ничего не произойдет злого из того, что ты сказал, с этим местом, Иерусалим будет стоять вечно, об этом пророчествовали пророки».

^Печальные последствия катаклизмов

Мы говорим снова о Книге святого пророка Иеремии. Сегодня хотелось бы остановиться на одной из основных тем Книги – обличении израильского народа, а точнее, жителей города Иерусалима. За что же их Бог устами пророка обличает?

Великих грехов, которые, по мысли Священного Писания, взывают к отмщению Божию, четыре – с Бог примириться не может, они разрушают весь замысел Его о человеческом существовании, о месте человека в этом мире. Очень важно прислушаться, за что Бог обличает жителей Иерусалима. Мы должны понять эти слова так, что если народ допускает грех в своей повседневной жизни (именно народ, а не один человек), то наказание неизбежно. Это не какой-то частный случай, и мы не можем, читая обличения пророка Иеремии, сказать: «Да, они нехорошо жили, и поэтому за них такая кара свалилась» – надо понимать, что если какой-либо народ допускает эти явления, его ждет такая же судьба.

Итак, что это за великие четыре греха? Самый страшный – идолопоклонство. Больше всего в этом отношении постарался сделать нечестивый царь Манассия, о котором мы уже беседовали, когда читали Четвертую Книгу Царств, где упоминался этот царь – нечестивейший из всех царей иудейских, который ввел идолопоклонство, возведя его фактически в ранг государственной религии. Он поставил идол Астарты в храме Божием и устроил буквально мерзость запустения на святом месте: вместо кадильного алтаря стоял идол Астарты, и в храме, где должны были возноситься молитвы к Богу, совершались мерзости языческие, включая всеобщий разврат и пьянство. На каждом перекрестке Иерусалима, на каждой высокой горе, под каждым высоким деревом, в каждом значительном здании, во всех присутственных местах стояли статуи Ваала и Астарты, и им совершались разные языческие мерзости. Фактически он царским указом, царским примером ввел в великий соблазн весь израильский народ.

Даже правь он не очень долго, это наверняка оставило бы след в душах человеческих, а он правил около 50 лет! Слишком большой срок был его нечестия и слишком маленький срок для того, чтобы это нечестие исправить. Опыт царя Манассии заставляет задуматься об очень важных явлениях, происходящих в обществе, когда власть имущие – те, кто по замыслу Бога должны заботиться об институте власти, – начинают уклоняться в нечестие и сознательно развращать народ, последствия этого всегда катастрофические. Это ставит под вопрос само существование нации, государственного образования или религиозной системы. Когда насильственно разрывается традиция опыта духовной жизни, которая, по естественному ходу вещей, должна передаваться из поколение в поколение, как это случилось при царе Манассии, ничего хорошего не будет. Воспиталось новое поколение, которое не желало и не умело чтить ни веру своих предков, ни их традиции, ни обычаи – оно 40 с лишним лет росло, не имея вообще никаких свидетельств о вере.

Конечно, сохранились семьи (так всегда было и всегда будет), которые чтили Бога и как могли исполняли Закон Божий.

Но огромная масса народа, целое поколение выросло абсолютно вне всякой преемственности. Разумеется, оставить после себя благочестивое потомство это поколение не могло. Вот это и есть страшный надлом, который практически государство после царя Манассии так и не смогло преодолеть, не смогло вырваться из той духовной бездны, в которую свалил все общество этот царь. И (пусть сам он лично смог покаяться, умолить Бога о милосердии, и Бог услышал его и освободил его от уз) исправить все последствия он уже не смог. Это свидетельство того, как много зависит от власти, от того, какими духовными ценностями она руководствуется и что она внушает своему народу.

Мы в нашей стране переживали такие разломы не раз – и в годы революции 17-го года, и в 90-е годы, когда действиями людей, обличенных властью, фактически разрывалась преемственность одного поколения с другим, отвергалось прошлое. Мы понимаем, изумляемся и ужасаемся тому, как легко разрушить сложившиеся институты общественной жизни, культуру, традиции – и как трудно пытаться все это восстановить. Здание восстановить из руин можно, души человеческие – намного труднее, а уж традиции, духовный фундамент народа – для этого требуются десятилетия очень спокойной жизни, направленные на их созидание.

^Открывая нам невидимого Бога

Последствия духовных катаклизмов в истории народа бывают очень печальными. Можно что-то исправить только тогда, когда в обществе, в народе рождаются духовно значимые, духовно одаренные люди, которые своим опытом, верой, необыкновенным, ярким сиянием способны так озарить народ, что народ отрезвляется, просвещается и меняет свою жизнь. Так было, например, в XIV веке, когда в пределах Московского княжества воссияли светильники – Сергий Радонежский, Троице-Сергиева Лавра с его учениками, митрополит Алексий Московский. Явление людей столь высокого духовного полета, такой глубочайшей духовности, святости одновременно и в одном месте, конечно, очень сильно помогло народу стать на путь, которым в конце концов и пошло Московское государство – ядро будущей России.

Деятельность царя Манассии привела к катастрофическим последствиям. Фактически общество исцелиться от этого так и не смогло. Зараза проникла во все слои общества, и даже те люди, которые, слушая пророка Иеремию, пытались понять, что хочет от них Бог, пытались что-то изменить в своей жизни, терпели неудачу. Они отчаивались в возможности духовного служения и возвращались снова к прежнему делу. Даже наказание – страшное разрушение Иерусалима – сразу не изменило человеческие души и не вернуло их к вере отцов. Потребовались 70 лет плена, 70 лет совсем иной жизни и очень напряженные духовные усилия, сопровождающиеся явлением людей глубочайшей веры и высокой духовной жизни, которые ярко светили плененному народу, чтобы люди, которые вернулись, смогли навсегда исцелиться от вируса идолопоклонства.

Надо понимать еще один момент. Дело в том, что Бог требует Себе духовного служения. Духовное служение невидимому Богу очень сложно любому человеку. Оно даже нам сложно, хотя все мы имеем при Крещении благодать Святого Духа, и, по замыслу Божию, нам должно быть легко творить духовные вещи: Он призывает нас к духовному деланию, открывает нам невидимого Бога, дает свидетельство о грядущем Царстве, зажигает наши сердца верой, двигает наши умы к созерцанию, побуждает наши тела и дает им крепость всеми силами возлюбить Бога и служить, даже Его не видя. И все-таки, даже имея благодать, дар Святого Духа, нам очень трудно духовно служить невидимому Богу: человек настроен на служение видимому, материальному миру, на исполнение своих плотских желаний. Это последствие грехопадения, когда человек пренебрег заповедью Божией ради вкушения видимого, приятного на вкус плода, таким образом подчинив себя вещественным началам мира. Для нас теперь, в нашем падшем состоянии, служить материальному легче и понятней, чем служить духовному. Обожествлять видимое для нас более естественно, чем признавать бытие невидимого Бога. Мы настолько в этом закоснели, что, с этой точки зрения, гораздо хуже, чем поколения живших даже тысячи лет до нас, которые, не видя Бога и не видя богов иных, все-таки верили в невидимый мир. Мы же сейчас абсолютно его игнорируем и не хотим признавать ни невидимого Бога, ни невидимого мира, хотя на самом деле Бог по самой Своей природе должен быть невидим в этом материальном мире, должен быть духовным. С философской точки зрения, это абсолютно адекватное представление о Боге, Он только таким и может быть. И требовать, чтобы Он был для нас видим, чтобы нашими тварными очами, нашим ограниченным умом Он мог бы постигаться, просто неразумно. Тот, Кто создал нас, естественно, не может восприниматься нами так, как мы воспринимаем сотворенные вещи, – Он неизмеримо больше всего, что мы можем помыслить, представить, увидеть, ощутить. Он – наш Творец.

Израиль и возлюбил поклонение Ваалам и Астартам по той причине, что их царь, можно сказать, разрешил то, к чему давно лежала их душа. Разрешил потребность утешения религиозного воплотить в видимых формах и не просто поставить конкретное изображение какого-то существа, назвать его богом и ему видимым образом поклоняться, но еще и чувственным поклонением. То есть так, чтобы религиозное поклонение сопровождалось каким-нибудь приятным ощущением. А ведь служить Богу надо духовно – пренебрегая собственными телесными потребностями, в чем-то себя ограничивать, что-то себе запрещая, бороться со страстями и похотями, которые возбуждают в нас стремление обладать миром.

^Человек может почитать истинного Бога

Люди боролись, старались себя как-то духовно подвигнуть, а тут им говорят: «Нет, Ваал и Астарта и есть настоящие боги. Какая разница, кому поклоняться? Самое главное, что поклонение им ни с какой аскетикой не связано, а связано только со служением чувственности» – и до какого абсурда дошло это чувственное служение, нам, может быть, даже мало понятно. Но одним из божеств, культ которого во времена Манассии был введен в Иерусалиме, было финикийское божество Молох. Молох требовал человеческих жертвоприношений, и не просто человеческих, но требовал в жертву детей. И израильтяне, жители Иерусалима, с радостью приносили своих детей в жертву Молоху. Как сказано в псалме, «земля была улита кровью этих убитых младенцев», – их приносилось в жертву множество. Люди готовы были на это, это было им понятнее, естественней, привычней и доступней, чем то служение, которого требовал от них истинный Бог. Если рассмотреть эту проблему в глубине, то выяснится, что на самом деле это все грех, это все дань мира сего, и нам всегда приятней платить дани, которые собирает мир сей, чем те, которых требует от нас Бог.

Грубо говоря, если мы захотим, чтобы наш ребенок поступил в престижное высшее учебное заведение и сделал карьеру, мы сделаем все, чтобы он выучил иностранный язык в совершенстве. И любой человек с радостью будет понимать, что он учит иностранный язык в совершенстве (не важно, какой), ведь это ему принесет пользу. Но когда перед ним встанет задача выучить богослужебный церковно-славянский язык, он начинает бунтовать: «Зачем?» Но именно это становится камнем преткновения: «А для чего же его учить? Ведь он же не нужен для мирской жизни» – нам приносить жертву миру, заботиться о каком-то своем мирском бытии гораздо легче. И человек, например, совершающий грех, считает, что какими бы страшными состояниями это не сопровождалось, грешить «легче».

Это коренная наша испорченность, что мы считаем, что исполнять требование мира и служить греху, даже самому страшному, легче, чем сделать самые маленькие вещи для своего спасения. Духовная порча человека требует очень осторожно, но требовательно приучать к его к воздержанию и аскетичности. И Бог, много не требуя от Своего народа, дал ему самые небольшие заповеди, позволил даже многоженство, – но запретил вещи, которые никак не совместимы с Его правдой, Промыслом, с Его представлением о природе человека. Эти малые заповеди человек должен был исполнять, чтобы научиться хоть как-то ограничивать себя, приучаться духовно служить Богу. А когда эти очень хрупкие инструменты приучения человека к воздержанию были отринуты и разрешена вседозволенность, то, конечно, хрупкий механизм самоограничения и воздержания, без которого истинное служение Богу невозможно, был сломан. И восстановить его за короткий срок служения одного пророка оказалось невозможно.

Господь через пророка Иеремию говорит, что грех идолопоклонства – двоякий. Люди не только оставили Бога – истинный Источник жизни, как Он говорит: «переменил ли какой народ богов своих, хотя они и не боги? а Мой народ променял славу свою на то, что не помогает» – они выкопали колодец, где нет воды, и пытаются из него черпать грязь и пить ее, и при этом говорить, что это и есть самый замечательный напиток, ради которого и создан человек…

Размышляя над словами пророка Иеремии, мы понимаем, что речь не только о том, что мы реально сделали идола из дерева или из золота, а в том, что человек может путем воздержания почитать истинного Бога, а может сказать: «Не нужно мне воздержание – я хочу жить в свое удовольствие, хочу жить и служить другому, иному, не Богу». И отказывается от своего Бога, и ищет иную воду, иной источник жизни, радости и счастья – не от Бога. Когда народ или человек обращается к идолу, к чему-то, что не есть Бог, пытается найти источник радости, жизни и счастья вне Бога, он, конечно, ничего не находит. Он пытается заменить радость суррогатами – страстью, похотью, наркотиками, пьянством, он хочет любым способом получить ее. А если и это невозможно, в отчаянии убивает себя, ставя на себе большую жирную точку, – только чтобы не поклониться Богу, только чтобы бы не обратиться к единственному Источнику, Который может его насытить.

^Упорство нераскаянного сердца

Продолжаем наши беседы по Книге пророка Иеремии. В прошлый раз мы говорили, за какие страшные грехи обличает Бог устами пророка Иеремии еврейский народ. Читая Книгу пророка Иеремии, понимаешь, что наше общество столь же порой духовно больно, ведь естественные нормы человеческой жизни и у нас попираются. Что же нам делать, если мы по немощи ли, по ошибке ли впадаем в те же грехи, за которые так сурово обличает Господь еврейский народ?

За каждым словом пророка Иеремии стоит Бог. И когда мы говорим: «Пророк Иеремия сказал», подразумевается, что изрек эти слова Святой Дух.

Так вот, Господь не оставляет без ответа и вопрос: «Что же мне делать, если все-таки я те или иные грехи совершаю?». Когда пророк Иеремия перечисляет преступления еврейского народа, все грехи – идолопоклонство, прелюбодейство, лицемерие, лживый, неправедный суд, обиду пришельцев, незаступление за вдову и прочие, – он говорит, что есть грех еще более страшный. Это упорство человеческого нераскаянного сердца. Этот грех представляет смертельную опасность для человека: в любом другом грехе,как известно, можно раскаяться. Мы знаем, что царь и пророк Давид совершил два смертных греха – прелюбодейство и убийство, и не только не был наказан смертью, но и не был отринут от Бога, сохранил себя в благодати Святого Духа. Бог милости Своей от него не отнял. А грех, который хуже всех этих грехов, есть упорство нераскаянного сердца. Как говорит Господь, обличая еврейский народ: «Главнейший ваш грех, что вы говорите, что не согрешили»: « Забывает ли девица украшение свое и невеста – наряд свой? а народ Мой забыл Меня, – нет числа дням. Как искусно направляешь ты пути твои, чтобы снискать любовь! и для того даже к преступлениям приспособляла ты пути твои. Даже на полах одежды твоей находится кровь людей бедных, невинных, которых ты не застала при взломе, и, несмотря на все это, говоришь: «так как я невинна, то верно гнев Его отвратится от меня». Вот, Я буду судиться с тобою за то, что говоришь: «я не согрешила». В частности, во второй главе так говорит Господь.

Самое страшное – упорство человека в том, что он на самом деле не грешник. Он творит явные беззакония, явно презирает заповеди Божии, естественные заповеди человеческие, он явно нарушает то, без чего общество, государство, семья жить, существовать не могут, и при этом говорит: «Я ничего особенного не делаю, я такой же, как все, никакого греха в этом нет, так все живут – это норма жизни». Даже жители Содома, погружаясь в совершенные нечестия, утверждали: «Ничего особенного мы не делаем – такие, как все».

Это самое страшное, что может сделать человек, – запереться в своем сердце, в своей нераскаянности и сказать: «Я не грешу, ничего плохого не делаю, никаким своим поступком ничего не нарушаю и никого не оскорбляю, это обычный ход вещей». Именно это состояние сердца и взывает к тому, чтобы Господь как-то вмешался в жизнь этого человека или целого народа, когда полумерами, частными наказаниями, народ невозможно уже образумить: он не желает вразумляться. Например, в эпоху Судей еврейский народ уклонялся в нечестие, творил разные беззакония, но стоило только прийти каким-нибудь филистимлянам или моавитянам и унизить, поработить, пригнуть шею еврейскому народу, как тотчас же он раскаивался и в слезах и жутком трепете говорил: «Прости нас, Господи! Мы согрешили, мы виноваты, мы нарушили все Твои заповеди». И в ответ на это сокрушение и вопль о милости Господь посылал избавителя – судью, воина, старца или даже женщину-пророчицу, чтобы они избавили Его народ от притеснителя.

А во времена Иеремии еврейский народ достиг такого состояния, что сколько его не наказывай, он не хотел вразумляться. От него отрезали один кусочек за другим, территории захватывались одна за другой, но ни царь, ни народ не собирались признавать своей вины перед Богом, не собирались раскаиваться. Даже когда приходит пророк Иеремия и обличает их, они говорят: «Нет, мы тебя не послушаем – как делали, так и будем делать».

Нераскаянность сердца взывает к тому, чтобы наказание было сверх всякой меры. С народом должно было произойти что-то чрезвычайно необычное, чрезвычайно страшное, как сказано у пророка Иеремии, чтобы видящие и проходящие мимо этого пути покивали главами и еще через столетия сказали: «Смотрите, что сотворил Бог со Своим народом, смотрите, что значит не слушаться гласа своего Бога».

Так и получилось. Наказание было столь суровым, что и плод покаяния практически сразу созрел в среде этого народа. В частности, мы будем чуть позже говорить о Книге пророка Даниила, где упоминается история трех отроков, брошенных в печь вавилонскую за то, что не согласились почитать иного Бога, кроме Бога Израилева. Приведенные на суд к царю Навуходоносору (тому, который взял Иерусалим), три отрока, взятые в плен из Иерусалима, буквально плоть от плоти его жителей, с которыми беседовал пророк Иеремия, говорят: «Мы согрешили, мы беззаконны были, мы говорили неправду перед Лицом Бога, и за это Он сотворил с нами то, что сотворил. Мы виноваты во всем и не можем оправдаться никак». Вот это первейший плод покаяния, принесенный израильским народом почти сразу после того, как город Иерусалим был разрушен.

И когда через 70 лет народ израильский вернется на свою родину, на Землю Обетованную, к руинам Иерусалима, он уже никогда не будет поклоняться идолам. Он вразумится и научится этому всеми силами души.

^Покаяние – фундамент духовной жизни

Во времена пророка Иеремии его современники уперлись и говорили: «Мы не согрешили». Это действительно смерть души – ее убивает не грех как таковой, душу убивает нераскаянность. Вспомним, например, историю первозданного Адама. Адам согрешил потому, что Ева дала ему плод, и он ел. Но когда в рай входит Господь, Адам от Него прячется, ему стыдно смотреть на Бога. Таково последствие грехопадения. Он сознает свой грех, впервые сознает стыд и впервые сознает страх перед Богом. Этот страх в конце концов и начнет разрушать нас раньше, чем все остальное. Господь взывает к Адаму, приглашает его именно к исповеданию: «Адам, что ты сделал? Как это получилось?». Адам же, вместо того, чтобы пасть перед Богом и сказать: «Я согрешил, Господи! Я нарушил то, что Ты мне сказал», сваливает всю вину на жену. Таким образом, он отказывается от возможности покаяния, а ведь ему еще открыта дверь, возврат назад еще возможен, только надо раскаяться. Возможно, история была бы иной, но Адам уперся, не захотел признавать своей вины. Поэтому процесс грехопадения стал необратимым…

Сравним апостола Иуду и апостола Петра. Согрешили оба. Грех того и другого – предательство, они отреклись (так или иначе) от Господа. Конечно, мера – так сказать, количество – предательства все-таки была разная, но акт отречения совершили оба. Но Иуда, осознав, что сделал (хотя и был орудием Промысла Божия), отчаялся, не захотел раскаяться, пошел и удавился. Апостол Петр тоже мог отчаяться, впасть, как бы сейчас сказали, в депрессию, убежать, найти место, где бы он никогда не встречался с Господом, но он делает совсем не так. Когда он не стоит при Кресте, ему стыдно, он боится взглянуть на Бога, но когда приходит первое известие, что, возможно, Господь Воскрес, он не пытается запереться в какую-нибудь дальнюю комнату, не пытается бежать из Иерусалима, не пытается скрыться от глаз Господа. Наоборот, он первый бежит ко Гробу, чтобы видеть Его, потому что сердце его полно раскаяния. И как только он встречает Бога, он сразу это раскаяние Богу приносит: «Я согрешил, я виноват, я немощен, я человек, прости меня!». Именно готовность раскаяться является главным элементом, на котором созидается вся духовная жизнь человека.

Совершенно не случайно святые отцы говорили, что самоосуждение и самоукорение есть основа всякого правильного духовного устроения, и вне этого невозможно ничего достичь. Пимен Великий сказал, что «тот, кто на всяком месте обвиняет, что бы ни случилось, себя самого, везде устоит» – какая бы буря внешняя, внутренняя, греховная, духовная, телесная в человеческих искушениях ни свалилась на человека, если он корень всего этого зла будет видеть в себе, то устоит и выдержит беду. А будет обвинять других, искать причину зла в них, – несомненно, потеряет стержень, ту опору, на которой созидалась его духовная жизнь. Не случайно и Христос, когда приходит, говорит: «Покайтесь, приблизилось Царство Небесное». Покайтесь – то есть осознайте свой грех, измените себя; чтобы изменить себя, надо, несомненно, осознать свой грех. Покаяние – это фундамент, на котором и строится правильная духовная жизнь.

Вспомним слова апостола Павла в 11-й главе Послания к Коринфянам, где он говорит по поводу причащения Святых Таин Христовых Тела и Крови: «Если бы мы судили сами себя», то есть, причащаясь, проводили себя через Суд и судили сами себя, «то не были бы судимы миром». Мысль апостола, собственно говоря, – основание, на котором в практике Церкви узаконена Исповедь накануне каждого причащения как возможность человека пройти через самоосуждение.

^Возможность нового сердца

Исповедь есть некоторое добровольное претерпевание Страшного Суда до самого Страшного Суда. Выставление человеком самого себя на некое позорище, самообличение, некоторый суд над собой необходимы, чтобы (в какой-то степени) избежать того самого Страшного Суда, который, несомненно, будет – и однажды каждый узнает всю правду о самом себе и увидит все, что он сделал в жизни. Есть возможность избежать этого через добровольное самоосуждение… Если же человек избегает правдивого взгляда и правдивого суда над самим собой накануне причащения Тела и Крови Христовой, Истины и Света, истина и свет обличат его, покажут ему неправду его сердца, проведут через суд, который он сам отказался провести над своей душой в рамках Исповеди.

Поэтому и получается, что с людьми, которые не могут или не хотят сами себя судить, после Причащения часто происходят разные искушения, недоумения, смущения, падения – именно чтобы успеть этим людям показать их недостатки, какая в них грязь: чтобы человек осознал это и, в следующий раз придя на Исповедь, осудил себя.

Именно способность человека судить себя – та маленькая лазейка, через которую возможен доступ к Богу. А без этого нет условий для нормальной духовной жизни. Ушло это – ушло и все остальное из духовной жизни. Порой это может показаться странным людям, только входящим в традицию Православной Церкви, – но это фундамент. Все святые отцы говорят, что без покаяния и Исповеди, без самоосуждения и самоукорения никаких плодов духовной жизни достичь невозможно.

Даже по здравом размышлении понятно, что только это и является основой смирения. Но гораздо важнее понимать другое: через это, и только через это, мы сохраняем в себе хоть частицу благодати Божией. Как только стали запираться, оправдывать сами себя, источник благодати, которым мы жили, пресекается. И вполне возможно, что мы услышим над собой Суд Божий – только потому что отказались судить себя сами.

Как говорит пророк Иеремия народу: «Иди и провозгласи слова сии к северу, и скажи: возвратись, отступница, дочь Израилева, говорит Господь. Я не изолью на вас гнева Моего; ибо Я милостив, говорит Господь, – не вечно буду негодовать. Признай только вину твою: ибо ты отступила от Господа Бога твоего и распутствовала с чужими под всяким ветвистым деревом, а гласа Моего вы не слушали, говорит Господь (…) Вот, мы идем к Тебе, ибо Ты – Господь Бог наш. Поистине, напрасно надеялись мы на холмы и на множество гор; поистине, в Господе Боге нашем спасение Израилево!».

Буквально по-славянски: «обратитесь ко Мне, поверните ко Мне свое лицо» – в таком поэтическом образе воспринимается отношение между Богом и человеком. Если человек запирается и говорит: «Я не грешен», он поворачивается к Богу спиной. Если человек хочет изменить отношение к Богу, то он поворачивается к Нему лицом – только с одной мыслью: «Господи, я грешен. Я наг и жалок, греховен, испорчен, и нет во мне никакого благого дела».

Так жили святые отцы, такие проникновенные слова мы можем встретить у каждого из них, так возвращается блудный сын к отцу – исповедуя свой грех и рассчитывая только на покаяние. Образ блудного сына не случайно так был возлюблен Церковью Христовой, он стал символом, в котором, как в зеркале, видна основа правильного устроения духовного, правильных отношений с Богом, а именно – признание своей вины.

У пророка есть очень важные слова: «Возвратитесь, – говорит Господь, – мятежные дети, Я исцелю вашу непокорность». Что значит: «Я исцелю вашу непокорность»? Это и есть ответ через пророка Иеремию.

Как быть человеку, если он согрешил? Ответ на языке пророка Иеремии звучит так: «Надо обратиться, признать свою вину, исповедовать Богу свой грех, исповедовать свою неправду, все свое зло, которое мы в себе видим и увидим еще». Когда мы с такой мыслью приходим к Богу, Он приходит к нам, касается нас и исцеляет нашу непокорность.

Каким образом? Во времена пророка Иеремии это было недоступно. В том и состоит подвиг, дар Христа, что Он Своим приходом, служением, миссией исцеляет человеческую непокорность, дает новое сердце. Он заключает с человеком Новый Завет. Суть этого Завета в том, что человек получает новое сердце, в котором нет непокорства, протеста против Бога – сердце, которое готово и способно исполнять заповеди Божии, способно любить Бога.

То есть возможность нового сердца дается только благодатью Святого Духа, который все мы получаем в таинствах Крещения, Миропомазания. Дух Святой дает нам новое сердце, изменяет всю нашу душу и делает наше сердце способным быть вместилищем Бога. И никак иначе.

подь человекам, которые считают себя грешными, дает обетование Святого Духа: уже тогда, во времена Ветхого Завета, Он обещает им дар Святого Духа, то есть домостроительство Святого Духа. Это такой же замысел Божий, издревле бывший в Нем, как и Пришествие Иисуса Христа. И само Пришествие Иисуса Христа само собой предполагает и сошествие Святого Духа, и организацию Церкви, и спасение в этой Церкви через принятие Святого Духа человечеством.

^Быть народом Божиим

Сегодня мы обсудим мессианские места Книги пророка Иеремии. Их много, как и в каждой пророческой Книге. Но мы рассмотрим одно, очень важное, где пророчествуется совершенно особенным образом о Христе. Кстати, мысли о Новом Завете, о новом едином сердце у всех уверовавших во Христа впервые встречаются как раз в Книге пророка Иеремии, а это тоже пророчество о Христе. То, что людям будет дано новое сердце, буквально будет повторено цитатой в Деяниях святых апостолов.

Таких мест довольно много, подробно рассматривать их все мы не станем – главная цель наша в том, чтобы подвигнуть человека самому сесть за Библию и понять, что это не просто «сборник очень древних еврейских текстов», не имеющих к его жизни никакого отношения, а именно поверить, что это – Книга, которая дает ответы на все волнующие его вопросы. И ответы эти – единственно правильные. Надо понимать, что эта Книга – не «собрание еврейского фольклора», она больше всего, что вообще могут написать земные люди, потому что это Священное Писание. И в силу этого оно сверхисторично, но доступно человеку любого социального положения, любого уровня образованности, языка, культуры, времени, в котором он пребывает.

от о чем мы поговорим: «И будет вождь его из него самого (то есть из этого народа), и владыка его произойдет из среды его; и Я приближу его, и он приступит ко Мне; ибо кто отважится сам собою приблизиться ко Мне? говорит Господь. И вы будете Моим народом, и Я буду вам Богом» – устами пророка Иеремии Господь дает обетование, что из среды именно этого народа, находящегося в Иерусалиме, произойдет некий Вождь, Владыка, Который приблизится к Богу только потому, что Сам Бог Его приблизит. И благодаря этой близости с Богом состояние народа изменится, народ приобретет особое качество, он будет народом Божиим, и Бог будет его Богом по истине, по смыслу. Быть народом Божиим не значит только носить имя своего Бога, – это значит действительно всем сердцем принадлежать Богу, действительно верить в Промысел Божий и пытаться свою жизнь выстроить так, как хочет от нас Господь. Именно желание и стремление осуществить это в реальности – качества народа Божия. Всеми этими качествами еврейский народ, увы, не обладал и потому оказался рассеян. Даже когда еврейскому народу показалось, что теперь-то он точно народ Божий, ведь он не поклоняется идолам, они совершили преступление еще более жуткое – убили как раз Вождя и Владыку, Который был послан к ним Богом.

Только Церковь, только люди, входящие в Церковь, являют в полноте народ Божий. И не потому, что они приняли некое учение или пытаются в своей жизни руководствоваться принципами или нравственными установлениями, которые они называют заповедями. Дело в том, что люди, вступающие в Церковь, через особое таинство, через особое совместное действие своей человеческой свободы и действие Бога становятся действительно Божиими людьми, потому что в самую глубину духа человеческого вселяется Бог и из человеческой глубины Он начинает побуждать его волю действовать согласно воле Божией, дает ему силу и мудрость действовать согласно воле Божией. То есть Бог, незримо присутствуя внутри человека, не подавляет его свободы, а призывает во всем содействовать тому замыслу, который Он о нем задумал. Вот это и означает быть народом Божиим.

Но в отрывке, мною прочитанном, есть еще один момент. Здесь говорится, что Вождь, Который приведет народ к Богу, так что народ станет Божиим, то есть соединится с Богом, будет Плоть от плоти этого народа, Человек во всей полноте. Он будет Плоть от плоти принадлежать к еврейскому, к израильскому народу, будет действительно во всей полноте, насколько это возможно, Человеком. Этот отрывок открывает тайну человечества Христова.

В Священном Писании много говорится, что Спаситель мира должен быть Богом – и только Богом Он и может быть. Но есть слова Священного Писания, которые подчеркивают, что Спаситель мира будет и Человеком во всей полноте. И только благодаря тому, что Он – Человек и происходит спасение человечества. В истории Церкви были люди, полагавшие, что Христос был только человеком, в которого вселилась какая-то особая сила Божия, были и полагавшие, что Христос это Бог и ничего человеческого в Нем нет и никогда не было, что Он просто принимал на Себя вид такой. Было немало крайностей, которые разрушали тайну Искупления, тайну вочеловечивания Бога, Его Воплощения.

Приведенный отрывок подчеркивает именно, что Христос был Человек. Это очень важно, во-первых, чтобы понять, что Христос Свой подвиг в рамках земной жизни совершил как Человек, именно по человечеству. Как любой человек, Он имел все немощи телесные, все немощи душевные – кроме греха. Именно в силу этого будучи, как сказано у апостола Павла, искушаемым Сам и победившим эти искушения, Он может помочь и нам, искушаемым: если бы Он не был Плоть от плоти человека, если бы не знал человеческую природу, то не смог бы нам помочь никак, ведь Он был бы чужд нам.

^Поклонение в Духе и истине

То, что Христос был именно Человеком, важно еще и потому, что это помогает понять, как происходит спасение человека. Бог сходит в саму суть человека, в его природу, Он непостижимым образом соединяется с ней нерасторжимыми узами. И через это непостижимое уму соединение Своего Божества с человечеством Он, не разрушая нашу человеческую природу, нашу свободу, искупает нас, дает нам новое сердце, все благопотребное, чтобы спастись.

Люди, жившие во времена пророка Иеремии, прозревали все упования, но не считали, что Бог может или должен их спасать, поскольку внутри себя давно от Бога отреклись.

«И отвечали Иеремии все мужья, знавшие, что жены их кадят иным богам, и все жены, стоявшие там в большом множестве, и весь народ, живший в земле Египетской, в Пафросе, и сказали: слова, которое ты говорил нам именем Господа, мы не слушаем от тебя; но непременно будем делать все то, что вышло из уст наших, чтобы кадить богине неба и возливать ей возлияния, как мы делали, мы и отцы наши, цари наши и князья наши, в городах Иудеи и на улицах Иерусалима, потому что тогда мы были сыты и счастливы и беды не видели. А с того времени, как перестали мы кадить богине неба и возливать ей возлияния, терпим во всем недостаток…».

Если бы эти слова они говорили во времена хоть какого-то преуспеяния Иерусалима, это можно было бы списать на человеческую глупость или ожесточенность, но они говорят тогда, когда у них ничего уже нет, даже города – Иерусалим уже взят. Они видели, к чему привело их упорство в неслышании пророка, заповедей Божиих, в нечуткости к Завету, который некогда их же отцы заключили с Богом, – это их ничему не научило. Все разрушено, от народа осталась буквально малость… Иеремия говорит то единственное, что может этот народ спасти: «нужно верить Богу», но они говорят: «Не будем ни слушать, ни исполнять – как служили иным богам, так и будем служить». За это свидетельство от лица народа все люди, сказавшие так, были истреблены царем Навуходоносором, ведь даже видя наказание Божие, они не взыскали Бога.

И совершенно непостижимым представляется в осажденном Иерусалиме ложное упование этого народа. Когда к ним приходит пророк Иеремия и предупреждает, что город будет взят, а единственное их спасение – обратиться к Богу и принять то наказание, которое им Господь пошлет, люди упорствуют, не верят Иеремии, с ним спорят, они готовы его убить и причиняют ему всякие неприятности – и голодом морят, и в темницу сажают, лишь бы он не говорил об этом. Пытаясь возразить Иеремии через лжепророков, доказать, что никогда не будет взят город, они ссылаются на то, что раз здесь находится храм Господень, место святое, которое отметил Бог, единственное по всей Земле, оно никогда не достанется врагу.

Вот парадоксальность падшего, изуродованного грехом человеческого сознания: совершенно ни во что не ставя Бога, на каждом шагу презирая Его заповеди, продолжая служить идолам и творить всяческое зло, они уверены, что никакой беды на них не придет только потому, что здесь храм Господень, место, избранное Богом.

В ответ на это Иеремия им говорит: «Не надейтесь на обманчивые слова: «здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень». Но если совсем исправите пути ваши и деяния ваши, если будете верно производить суд между человеком и соперником его, не будете притеснять иноземца, сироты и вдовы, и проливать невинной крови на месте сем, и не пойдете во след иных богов на беду себе, то Я оставлю вас жить на месте сем, на этой земле, которую дал отцам вашим в роды родов. Вот, вы надеетесь на обманчивые слова, которые не принесут вам пользы.

Как! вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи и кадите Ваалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете, и потом приходите и становитесь пред лицем Моим в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: «мы спасены», чтобы впредь делать все эти мерзости».

Само по себе место не спасает человека. Как в русской пословице сказано, не место красит человека, а человек место. Здесь очень важная мысль, которая будет потом вполне раскрыта в Новом Завете. Христос в беседе с самарянкой скажет, что не место важно, не место спасает, что истинные поклонники будут поклоняться Богу в Духе и истине, а не в каком-то конкретном месте. Человеку еще надлежит прожить немало веков со времен разрушения Иерусалима до Пришествия Христа, и со времени Пришествия Христа немало веков придется прожить, прежде чем люди поймут, что Христос требует в первую очередь поклонения в Духе и истине. Другое дело, что достичь духовного и истинного поклонения Богу не так легко. Многие люди постепенно доходят до духовного служения, до того, чтобы сердцем вместить эти слова.

^Все зависит от человеческого сердца

Возвращаясь к жителям Иерусалима, скажу: это важный опыт, что сама по себе святость места ничего не дает, не спасает людей. Никакая святыня в церкви, никакой святой предмет или нечто, освященное Богом, ничего не гарантирует человеку – в мире, где действует Бог, нет магии, нет ничего, что бы независимо от человека, от его нравственных и духовных качеств, а только в силу каких-то магических причин гарантировало что-то неизбежное.

В духовном мире этого не бывает, Господь всегда ждет от человека ответа, всегда ждет соучастия. Любая святыня, которую Бог даровал человеку для пользы и утешения, действует только тогда, когда человек раскрывает навстречу свое сердце, когда готов эту святыню воспринять, отвергнуть зло мира и обратиться к Богу – признать свой грех и воспринять всем сердцем, насколько ему возможно, ту полноту святости, которая изливается Богом через эту святыню, – через храм, святой источник, чудотворную икону. Все зависит от человеческого сердца в первую очередь; все в этом мире совершается совместными усилиями Бога и человека. Самое необычное и удивительное совместное действие Бога и человека – таинство Боговоплощения, когда Господь, избравший Себе вселение в Деву Марию, являет Ангела Своего и сообщает Ей, что именно Она – избранная Дева, но от Нее требуется согласие, смирение. Он уже решил, Он Ее уже избрал, но Он не смеет сделать Ее вместилищем Спасителя мира без Ее согласия, без готовности воспринять на себя этот Крест: «Се раба Господня, будет Мне по слову Твоему».

И так же происходит в жизни каждого человека, и так же надлежит относиться ко всякой святыне. Человек, не желающий воспринимать действие Святого Духа, не собирающийся получать освящение, что-то менять в своей жизни, может подойти к любой святыне и уйти от этой святыни пустым. Он не получит благодать, она никак не коснется его сердца, потому что он сам этого не хочет. Он может пройти мимо чудотворной иконы и не заметить ее чудесных свойств, мимо святого – и не заметить святости, простоять на самом святом месте – и ничего не получить.

И наоборот, есть люди, которые, может быть, далеки пока от Бога, не готовы что-то менять, но сердце их готово к восприятию благодати, и она являет им свое маленькое присутствие.

В Иерусалиме, например, на схождение Благодатного Огня собирается немало мусульман, но ведь мало кто из них пришел в церковь и крестился. Бывает, и неверующие приходят туда, посмотрят и начинают разбирать: чудо это или не чудо, как это происходит. На них это никакого воздействия не оказывает. То же – с Туринской плащаницей. Есть очень много других вещей, которые являются источником освящения, но человек не хочет, он закрыт, не готов ничего менять в своей жизни.

В заключение хотелось бы сказать, что есть еще одно очень важное психологическое, или нравственное, качество: человек как бы ложно уповает на то, что Бог его защитит. Мы все понимаем, что Господь защищает Своих рабов, но об этом уповании, надежде нашей на помощь Бога всегда надо говорить смиренно. Был такой случай, он описан в Деяниях святых апостолов, когда семь сыновей первосвященника Скевы захотели исцелить бесноватого. Они увидели, что идет по улице бесноватый и сказали бесу, находившемуся в этом человеке: «Именем Господа Иисуса Христа, которого проповедует Павел, повелеваем: выйди из этого человека!». Бес, живущий в этом человеке, сказал: «И Христа я знаю, и Павел мне ведом, а кто вы такие?». И возымел над ними сильную власть и скрутил их, едва живыми оставил.

Всегда надо задавать вопрос: «А кто мы такие? Мы своей жизнью, своей верой, своими усилиями хоть что-то делаем для того, чтобы действительно именоваться рабами Христовыми? Или всуе называем себя христианами?». Сама постановка вопроса смиряет нашу душу, и наше упование делается не лицемерным и суетным, а приобретает ту единственную основу, что может нас спасти, – когда мы смиренно осознаем свою немощь и смиренно надеемся на то, что Бог нас защитит.

Страницы: 1 2 3

%d bloggers like this: